Я позволила себя втянуть в экономическую зависимость и попала в ловушку, где дичь не имеет права голоса, права выбора, потому что Артур знает лучше, что девушке надо и почем.

– А я тебе говорила – не бросай работу, независимость самая сильная сторона любых отношений.

Мой круг общения сужался, скорее, это был уже не круг, а игольное ушко, через которое я пыталась пронизать единственную оставшуюся нить, я пыталась дозвониться до матери и шепнуть ей на ушко, но маму расстраивать по пустякам не хотелось. Возможно, я боялась, что она мне ответит так же, как вчера Артурчик в постели на мое:

– Мне больно.

– Потерпи.

Я жила в этой камере пыток, в кошмарном плену собственных страхов и моральных побоев, без какой-либо поддержки. Поделиться было не с кем, от родителей можно было только огрести добавки, у сестры своих проблем хватало. Впрочем, не знаю, почему никогда не обращалась к ней за помощью? Может быть, считала, что она недостаточно компетентна. Может, считала, что она начнет меня критиковать. В общем, как обычно, считала я так себе.

Эго. Я не понимаю, как ты вообще могла спать с этим козлом? Сразу было видно, что он абьюзер: во-первых, он всегда торопился, никаких прелюдий, во-вторых, был скучен до безобразия, будто по инструкции: здесь поцеловать, там погладить, потом войти и в конце крикнуть: «Как я люблю тебя», в-третьих, всегда норовил сделать больно, то выкручивал соски, будто искал любимую радиоволну, то шлепал по попе, будто изгонял дьявола, то тянул за волосы, как за вожжи, и все время в носках. Что это за любовь такая? Когда у него так противно потели ладони и еще тянулась слюна, когда он кончал.

Едва я пыталась бастовать, самым грозным оружием становилась его простая фраза:

– Ты никому не нужна. Ни родителям, ни сестре. Слышишь, никому, кроме меня. Так что скажи еще спасибо, что я рядом.

Как я выбралась из этой ямы? Я просто нарвалась в книге на эту цитату:

– Выглядишь счастливой. Как тебе это удается?

– Вовремя научилась говорить нет.

Все получилось неожиданно. Я никогда этого себе не позволяла, а тут его телефон прямо передо мной на столе, а он в душе. Руки сами потянулись. А там прямо в лоб его переписка с какой-то соской, с которой, судя по их диалогу, он уже сосался не раз.

Сначала я пыталась быть рассудительной, как обычно советуют мужчины-психологи. Пытала себя целый день, нервно анализировала, пока Артур был на работе, но получалось плохо, вместо облегчения – полная душа обиды, к вечеру на помощь пришло чувство мести. Вечером я взорвалась, а он меня ударил. С чем это можно было сравнить – это было как удар током, как волшебный пинок, набравшись мужества, я сказала нет. Впервые это прозвучало в постели. Это было так неожиданно. Я даже потрогала свои губы, неужели они это сделали. Нет – всего-то три буквы, а сколько силы.

Эго. Ну наконец-то! Ай да молодца! Горжусь тобой!

И меня это так очаровало, так вдохновило, что я могу, я чего-то стою, я женщина, а не просто предмет чьей-то нелюбви. Эффект был атомный

Артурчика задело за самое живое, ранило, возможно, потому что в постели он был гол, беззащитен и обезоружен. Меч его сразу сдулся. Раненый, он валялся в простынях, истекая гневом, не зная, чем ответить. Он явно был не готов. Здесь главное не повестись на жалость: снова окажешься в капкане. Я была начеку.

Женщина не может быть идеальной, потому что всегда все испортит какой-нибудь мужик.

Эго. Мне было страшно за тебя, за такую шутку он мог сделать с тобой черт знает что. Я понимаю, что от таких козлов так просто не отделаешься. Но все можно было решить гораздо легче: надо было ему просто изменить. В силу своей самовлюбленности он не смог бы это пережить.