Но мужчина никак не отреагировал, и, развернувшись спиной, пошел по тропинке прочь.

Я девица мнительная. Еще минут двадцать обдумывала, кто это мог быть и почему так пристально смотрел мне в спину, что я почувствовала с такого расстояния. Ничего умного в голову не шло, зато ноги привели к тупику, где по кругу были высажены фисташковые деревья и стояла скамейка, незаметная с дорожки. Отличное место, чтобы сесть и помечтать. Чем я и занималась до самого позднего вечера, слушая цикад, пока вокруг не разлетались комары. Меня они не кусали, видимо, кровь невкусная, но над ухом жужжали противно, поэтому я предпочла уйти в номер.

***

Самое мое эпичное приключение за все двадцать шесть лет жизни было на третьем курсе, когда мы с подружкой Иринкой, возвращаясь из поездки, сели не на ту электричку и поехали в противоположную от дома сторону. Причем моя интуиция вопила, что что-то не так, но мы по молодости были стеснительными девушками, спросить у людей как-то побоялись. Поэтому, когда электричка тронулась, а мы покатились не туда, интуиция так и сказала: «Ну я же говорила» голосом моей математички. Мы с Ирой спрыгнули по насыпи на первой же станции, потому что были без билетов, которые не успели купить, потому что опаздывали. Контроллеры нам в спину пытались сначала ругаться, потом пытались объяснить, как нам добраться обратно в город, чтобы успеть на последний автобус, электрички-то все ушли. Домой мы добрались вполне благополучно, успев на автобус. Но по нашей с Ирой шкале приключений эта поездка была самая выдающаяся. Обычно мы чинно и благородно, немного скучновато, но вполне пристойно проводили свой досуг.

Так вот то, что приключилось со мной на следующий день, било все рекорды авантюризма.

Утро началось в шесть часов. Я едва успела заглотить кофе с припасенной с ужина булкой, когда ко мне в номер заявилась девушка-визажист. Слава богу, что выбранные Жанной макияж и прическу удалось переиграть. Мне сделали вполне скромный раскрас и красиво завили волосы локонами, убрав их от лица. Через полтора часа я была готова.

И да! Халатик пригодился, когда, скача как козлик, к нам прибегал фотограф, щелкал одному ему понятные ракурсы, просил улыбнуться именно в тот момент, когда мне подводили глаза или наносили помаду. Хорошо, что он по большей части был занят Инной Владленовной и Светой, ко мне заскакивал всего пару раз.

Так вот собранная, в платье и туфельках, в девять утра я стояла в номере Жанны, которая только соизволила проснуться. Вопрос, на кой черт мои сборы были так рано, я проглотила. Позавтракала неспешно с Жанной и еще три часа мариновалась от скуки и безделья, пока ее красили и причесывали. Фотограф и его ассистент, тот парниша, который фотографировал и меня, видеограф снимали Жанну в томных позах с фатой, в фате и без фаты.

Часов в одиннадцать мы со свадебным организатором помогли надеть Жанне платье. Оно, конечно, было шикарным. С полупрозрачным корсетом, расшитым цветами, украшенным камнями, и объемной юбкой из тяжелой шелковистой ткани, спадающей широкими мягкими складками. Жанна была в нем чудо как хороша.

Фата и аккуратная диадема завершали образ сказочной принцессы.

Фотограф крутился юлой вокруг невесты, видеограф и их ассистенты не отставали, организатор — девушка со строгим лицом и приклеенной улыбкой — руководила всем этим безумием.

— Я хочу побыть одна, — заявила Жанна за пятнадцать минут до начала. — И шампанского.

И никто не посмел ей перечить. Шампанское в ведерке, красивый фужер и белую розу на длинной ножке принес официант. Я последняя выходила из номера, прикрыв неплотно дверь, ведь официант еще не ушел. Он остался разливать шампанское.