– О господи!

Тютелькин вздохнул:

– Вот именно…

Не мог же человек, да еще такой, как наша Любовь Петровна, которая себя в обиду не давала никогда, просто взять и испариться на солнышке? И стечь лужей, как снежная баба тоже не могла.

До следующей остановки милиционер Проницалов успел поговорить с директором и режиссером, отказавшись брать на себя ответственность за замену Павлиновой ее костюмершей Лизой, но и не запрещая этого, а также опросил большую часть артистов. Не узнав, впрочем, ничего нового.

Главный вопрос – куда пропала Любовь Петровна – остался без ответа.

Все почему-то были убеждены, что Павлинова садилась на пароход, но никто не видел, как и когда. Заявления разнились от «кажется, да» до «кажется, нет».

Я прекрасно понимала, что бравый милиционер не потерпит вмешательства в расследование, потому задала риторический вопрос, не обращаясь ни к кому:

– А ее вещи целы?

Проницалов в сопровождении Суетилова помчался в каюту Любови Петровны. Тютелькин поинтересовался у меня:

– Есть какие-то сомнения?

– Мы побывали в ее каюте, когда услышали пение Лизы. Знаете, там нет портрета Вадима Сергеевича. Это странно.

Следом за милиционером и директором побежал режиссер, а за ним я.

Я права, миниатюры действительно не было, это необычно. Но не было и знаменитого кожаного парижского чемодана Любови Петровны. Тютелькин, не задумываясь, ахнул:

– Ее убили из-за этого кожаного чемодана!

Я вспомнила стоимость нарядов и украшений Павлиновой, которые могли находиться внутри – это в десятки, если не сотни раз дороже самой крокодиловой кожи с медными накладками, – и согласилась:

– Да, а труп закопали.

– Где?! – ахнул начинающий сыщик из Тарасюков.

Мне очень хотелось сказать, что в угольном трюме парохода, но я испугалась, что рьяный следователь вынудит команду кочегаров вручную перебрать весь уголь, потому пришлось ограничиться кратким:

– Слева по борту.

– Но там вода!

– Молодой человек, простите, товарищ милиционЭр, вода, как известно из детективов, лучшее место для того, чтобы спрятать туда концы. Вот у Агаты Кристи… Вы помните Агату Кристи? – Я вознамерилась прочитать ему лекцию об английской литературе преимущественно детективной, но вдруг решила ограничить свое выступление простым напоминанием, что портрета не было утром, следовательно, он мог пропасть только ночью.

– Я понимаю, бриллианты Любови Петровны, но кому нужен портрет Вадима Сергеевича? Думаю, загадка в этом. – Тогда я еще была способна смеяться.

Проницалову было наплевать на портрет, Агату Кристи и даже бриллианты, на него магически подействовало слово «труп». Из чего я заключила, что мечтой Проницалова было раскрыть какое-нибудь невероятное убийство, чего ради он и стал милиционером. Теперь, если Любовь Петровна догонит нас живой, Проницалов скорее лично обеспечит труп слева по борту, чем упустит возможность расследования. Деятельный мечтатель при должности – сущее наказание. К счастью, Проницалов не производил впечатление дурака-службиста, не то трупов за левым бортом значительно прибавилось бы из числа сошедших с ума актеров.

Конец ознакомительного фрагмента.