Я вела себя гораздо скромнее: осторожно отношусь к алкоголю и не уважаю пьяниц, но мне и двух бокалов мартини хватило, чтобы наутро выглядеть как зомби.

– Просыпайся, спящая красавица! – жизнерадостно гаркает братец Гоша. – Мы приехали! Чувствуешь свежее дыхание новой жизни?

Я чувствовала, что у меня болит голова, но послушно вылезла из машины и вдохнула воздух полными лёгкими, чтобы сымитировать радость: ну, надо же брата ублажить? Он ведь так старался, так меня объезжал, причём не один год.

Я вдохнула и закашлялась, как курящая лошадь. Затем содрала авиаторы с носа. Глаза у меня, наверное, вылезали из орбит, как дрожжевое тесто.

– Ты издеваешься? – выдохнула. Было желание и ногой топнуть, но я сдержалась. Это явный перебор, а я не принцесса, чтобы катать истерики в публичных местах.

– Нет, я абсолютно серьёзен. И если ты сейчас дашь задний ход, я перестану тебя уважать. Я вчера, между прочим, неимоверно гордился, когда ты торжественно прокричала своё «я согласна!». Я словно в ЗАГСе заочно побывал. Теперь я знаю, как это выглядит, когда девушка соглашается стать твоей женой.

Что он несёт, что он несёт, господи!

В общем, мы стояли на пороге магазина. Нет, не нижнего белья и не косметики. И даже не модного бутика с одеждой – это я как раз бы поняла и приняла. «Нажми на кнопку» – гласила жизнерадостная вывеска сего заведения и характерный значок рядом прилепился.

– Я хочу, чтобы ты осознала значимость и важность своей миссии, – продолжал вещать, как радио, мой несравненный братец. – Мы создали новую фирму и запускаем сеть магазинов электроники и бытовой техники. Заметь и цени: ты стоишь на пороге не магазина, а величайшего прорыва. Мы будем лучшими, а ты – непосредственным участником революционного проекта.

Я осознала, да. Прониклась, ага. Может, именно поэтому не обратила внимания на скромное «мы» во вдохновенной речи Георга. Меня затошнило. Заштормило, как неопытного юнгу на корабле.

Дело в том, что я… как бы это помягче сказать?.. не в ладах с электроникой и бытовой техникой. Ну, если с последним так-сяк, то с компьютерами и прочими планшетами у меня стойкая неприязнь, если совсем мягко. Да я телефоны раз в три месяца меняю, потому что умудряюсь приводить их в состояние нестояния. После меня ни одна фирма не берётся оживлять. Погибли и восстановлению не подлежат.

– Пойдём! – протягивает добрую ладонь Гоша. Но я не спешу.

– Позволь спросить, а кем мне надлежит стать в этой э-э-э… обители революции?

– Продавцом-консультантом, – голубем воркует Гоша и, не обращая внимания на мой придушенный вскрик, хватает меня за руку и тащит внутрь.

– Я не могу! – шиплю, чувствуя, как покрываюсь испариной. – Ты же прекрасно знаешь, что не могу!

Георг был очень даже в курсе моих бесконечных приключений в мире компьютеров и электроники. Неужели он настолько жесток?

– Можешь и будешь! – жёстко выдаёт мне этот садист и продолжает тянуть за собой. Я сопротивляюсь, как коза, которую тянут на бойню. – Значит так, – затягивает он меня в какую-то комнатушку, – вначале изучишь прайсы с товаром. Память у тебя замечательная, я помню. На лету белку в глаз бьёшь. Что не понятно, спросишь. Тебя будет натаскивать Юра – топ-менеджер по продажам, золотой мальчик. По всем вопросам – к нему.

– Георг! – кричу я в отчаянии. Он наконец-то затыкается и смотрит на меня. Холодно так, высокомерно. – Я не могу! Ты же не можешь не помнить!

– Я тоже не жалуюсь на память, – изо рта у него разве что морозный пар не вырывается. – Но тебя никто не заставляет пока что включать и выключать технику. Но, думаю, и это тебе под силу. Тут главное – сноровка и практика. А теперь я скажу всего лишь раз, и ты меня выслушаешь, Анж. Из зоны комфорта всегда выходить трудно. Часто кажется – невозможно. Но если ты не сделаешь шаг, не начнёшь бороться за себя, ничего не получится. Так и будешь рохлей сидеть дома и гнить. Будешь прощать гулящего Мишу и думать: да пусть, зато крыша над головой, еда в холодильнике. Затем ты растолстеешь и постареешь. И в конце жизни будешь думать, а что же я сделала? Есть ли хоть что-то, ради чего стоило жить?