С такси повезло, подъехала машина через минуту. Села, и скривилась от подступающих слез. Мне бы не было так гадко, если бы я с кем-то другим ночь провела. Даже с тем золотозубым. Лучше бы меня незнакомец попользовал пьяную, чем он, Максим. Который, пора признать, мне нравился.

Изнасиловал.

И плевать что я пришла в бар с целью найти приключение, плевать! Я бы вряд ли решилась, знаю себя. Плевать что возможно я сама позвонила Максиму, напившись до розовых единорогов. Плевать что я, наверное, не сопротивлялась, или даже активно содействовала ему ночью. Плевать! Трахать пьяное тело — это изнасилование!

— Пожалуйста, не забудьте оценить поездку. И я буду рад чаевым, — улыбнулся мне таксист, высадив меня у дома.

Я кивнула, поставила оценку в приложении, и оставила сотку на чай. Снова скинула звонок Максима. А затем проверила исходящие и входящие за ночь. И остановилась у подъезда.

Я ему не звонила!

Получается, всё еще более гадко — он пришел в тот же бар, по совпадению или же проследив за мной, дождался пока я дойду до кондиции с помощью абсента, отвез в отель, и… вот сука!

— Ненавижу, — прошипела.

— Алёна, здравствуй. Что с тобой? У тебя вид будто ты под машину попала, — услышала я «добрый» голосок.

Я думала, это утро не может быть гаже? Ошибалась.

Извергиль, где бы она ни пропадала, вернулась. Зло всегда возвращается.

— Ой, тушь осыпалась, губы искусаны, щеки исцарапаны. И что за красные пятна? Ты не на пасеке же была, дорогая? — продолжила зубоскалить старушка, которая вместе со мной вошла в лифт. — Аллергия на что-то? Пойдем ко мне, по-соседски дам тебе антигистаминные таблетки. Хотя, лучше бы тебе сначала помыться, а то несёт от тебя, Алёна… и вид такой, мда. Как с трассы. В общем, продезинфицируйся, оденься прилично, и заглядывай ко мне. Дам таблеточку от аллергии. Жаль, нет лекарств от нимфомании.

Добрая старушка, вылив на меня ведро помоев, мило улыбнулась, и вошла в свою квартиру. А я в свою, не ответив ей ни слова. Повесила связку ключей, включила свет в коридоре, и сразу же увидела свое отражение.

— Капец, — ахнула, разглядывая засосы, исцарапанные мужской щетиной щеки, шею. Весь мой вид кричит, что меня ночью хорошенько отжарили.

Без моего трезвого согласия!

Ненавижу!

Я ругала Максима, себя, снова Максима и снова себя. Пока мылась в душе, пока пила кофе, пока завтракала. Ругала, злясь и обижаясь за эту ночь, которая всё испортила. Всё то, что не успело начаться. Оно бы и не началось у нас с Максимом, Ирине я бы не стала деньги возвращать, но этот мужчина остался бы приятным воспоминанием. Теперь же ничего приятного я не чувствую, лишь горечь.

Всё. Хватит. В понедельник я уйду из банка. Частично я сама виновата в том что случилось — привлекла же внимание, зубоскалила, хамила. Вот Максиму и захотелось меня поиметь.

— Надо обо всем забыть, — простонала я, грохнувшись на кровать. Закрыла глаза, поплотнее прижав патчи. И, как назло, начала вспоминать то, что случилось прошлой ночью.

Туман алкоголя развеялся.

Боже. Лучше бы я продолжала думать что Максим воспользовался моим нетрезвым состоянием. Лучше бы я продолжала злиться на него за изнасилование. Всё что угодно лучше чем то, что случилось на самом деле.

***

МАКСИМ

Дверь в номер захлопнулась. Алёнка удрала.

— Истеричка чокнутая, — выкрикнул вдогонку. Знаю — не услышала. Наверное, пыхтит сейчас как дешевый чайник с алиэкспресса, меня проклинает.

Изнасиловал, блядь. Я!

— Ду-у-ура, — повалился на кровать со смехом. Может, сейчас за Алёнкой побежать? Хм, нет, рожу она мне разукрасит. Либо реально не помнит ничего, либо делает вид что забыла. Накидалась она неслабо.