– Я ещё и погладить всё это могу, – не смутился Торви, – но вы обе тогда будете мне должны.

Ильса согласилась, а я – нет. Мало ли чего он потребует взамен? Нет уж, мужчинам верить нельзя.

Эта простая мысль так взбодрила, что я вдруг вспомнила про бабку Фьельниссе – единственную толковую ведьму в нашем городке. Если кто и поможет избавиться от кольца, так это она. Все знали, что она в родстве с настоящими ниссе, потому что росточком Фьельниссе не вышла. А язык у неё был таким острым, что все разговаривали с бабкой (которая уже была бабкой, когда наша бабуля бегала в девчонках – она сама рассказывала) очень вежливо.

Я схватила свои вещи и рванула из прачечной. Если поторопиться, то к возвращению главы клана у меня всяких посторонних предметов на пальцах не будет!

Но именно в этот момент колокольчики на двери звякнули, а потом бабулин голос сообщил:

– Дети, я дома.

Одновременно захотелось подбежать к ней и – спрятаться хоть где-нибудь. Ильса благородно выскочила вперёд, схватила Торви за руку и крикнула:

– Бабуля, мы тоже дома!

Мне досталось всё, что обручённые несли из прачечной, зато рук за вещами видно не было.

– Ильса, Торви, Улле, – перечислила бабушка наши имена, даже не сняв свой долгополый тулуп. – Где четвёртый?

Я застыла, словно налетев на стену.

– Какой четвёртый, бабушка? – вежливо уточнила Ильса.

– Ваш четвёртый приятель. Жених Улле, – исчерпывающе объяснила бабуля. – Он с вами всю дорогу из столицы тёрся. Куда дели парня?

– Это мой друг, – признался Торви с самоубийственной храбростью.

Впрочем, он у бабули в любимчиках, ему точно не влетит… А я-то хороша. С какой стати поверила, что косточка какой-то заморской яблони поможет дье Хальсвансону держать язык за зубами?

– Мне сейчас неважно, друг он тебе, сват или брат. Я спрашиваю, где он? – рявкнула бабуля своим особенным голосом, от которого хотелось встать по стойке смирно. – Бригит Ньёрре ходила встречать свекровь и видела, как вы вместе вышли из вагона. Золовка Фейле Вайделле вас всех ещё в столице заприметила, а диса Петерсон смотрела из окна на вашу прогулку по перрону в Хемброке. Я уж не говорю про Хейтвассонов, которые возили детей в прянично-леденцовый тур.

А я думала, что единственная наша проблема – дье сосед. Да тут почти полгорода свидетелей!

– Бабулечка, а ты не заругаешься? – тонким голоском спросила Ильса. – Хенрик хороший, но мы боялись, что ты будешь против, поэтому он остановился в домах на Холме.

– Да уж ясно, что без тебя не обошлось, – бабуля благодушно махнула ей рукой. – Но ты, Улле, меня разочаровала. Разве я не учила тебя, что хозяйка должна быть гостеприимной?

Я отмерла. Вдохнула и выдохнула. Кажется, она… не сердится? И про кольцо можно временно забыть? Пока я открывала рот, чтобы ответить, бабуля окинула нас взглядом, качая головой, и сказала:

– Без жениха Улле ужинать не сядем.

– Ой, бабулечка, так мы сейчас за ним сбегаем, – обрадовалась Ильса, пока я лихорадочно соображала, как выкручиваться.

Надо сказать правду, что Хенрик никакой не жених, что он просто…

– Улле, не стой столбом, – подойдя чуть не вплотную, так, что я вдохнула её знакомый с детства запах – чистоты, овечьей шерсти и жареных пирожков, сказала бабуля. – Назвалась невестой – изволь представить парня семье.

– Бабуля, дело в том, что…

– Дело в том, – тут же перебила меня кузина, – что Хенрик – внук первого советника Бьёрнстона. Улле боялась, что…

– Что у нас нет подходящих условий для столь важной персоны? – грозно уточнила бабуля. – Так знал, небось, кого в невесты выбирал. Ничего, потерпит, не сахарный. А позорить меня перед первым советником – не сметь!