До обеда Светка успела заштопать Ахтуну штаны и Эльрасулу любимую рубаху. Домовой нашел все — и нитки, и иголку, и пяльцы. Все, кроме ниток, волшебное, на радость девушке, не очень-то любившей рукодельничать.

А после обеда Светка принялась расспрашивать зеркальце, чтобы вызнать, как помочь Элизэль.

— Рубашки для братьев пусть дева сошьет, крапива особая ей подойдет. Лишь в мае на кладбище ночью пусть рвет, в траве той волшебная сила живет.

— Вот я дура! — закончив переговоры с зеркалом, обругала саму себя Светка.

— А ты почему? — тут же заинтересовался Эльрасул, не так давно тоже обзывавший себя всякими обидными словами, и «дурень» там было самое ласковое.

— Даже в голову не пришло, что конкретно с лебедями все и правда выйдет по сказке. Один в один. И крапива, и кладбище… В этом году май уже был?

— Был, — грустно подтвердил эльф. — Теперь до следующего года ждать.

— Ну, зато никакой спешки. — Светка даже не пыталась скрыть облегчение. Потому что уже представляла, как зеркальце велит бежать спасать немедленно, а у них тут операция «Молодильные яблоки».

— Чего-то Баюн наш загулялся. — Вспомнив про котика, девушка слегка занервничала. До ужина, конечно, еще далеко, но что делать, если их питомец потерялся?

И тут в дверь кто-то застучал, только не лапой, а клювом.

— Эй! Изба ваша встала посередь леса! — с возмущением сообщила на птичьем языке Мариэль.

Светка тут же высунулась и в недоумении огляделась. Окружающий их густой ельник ничем не напоминал сад с молодильными яблоками.

— Баюн, говоришь, загулял? — с сарказмом подколол девушку Ахтун. — Похоже, мы похлеще него загульнули.

— Слушайте, а кто-то вообще говорил избушке, куда нам надо? — неожиданно задал очень правильный вопрос Луи. Остальные соизбушники озадаченно переглянулись и синхронно помотали головами.

Зато лебеди начали весело гоготать. Правда, почти сразу притихли, потому что они тоже не представляли, где оказались и куда двигаться дальше. Разозлившаяся Мариэль, обозвав Светку тупой гусыней и выдав еще несколько нелестных эпитетов на птичьем, взмыла в небо, скорее всего, куда глаза глядят. Естественно, братья обреченно полетели следом. Лишь старший, приотстав, попросил присмотреть за парочкой, отправившейся следить за котом, если те вдруг объявятся.

— Ну, что делать будем? — расстроенно поинтересовалась Светка. — Как бы выяснить, с какой целью нас сюда затащили?!

— За дровами? — ухмыльнулся Луи, спрыгивая на землю. — Сейчас выясню, куда нас занесло.

Говорил овощелюд с землей долго. Конечно, его никто не торопил и за рукав не дергал. Светка даже пыталась какие-то дела по дому делать. А Эльрасул сначала рыпнулся прогуляться с луком по лесу, только потом передумал. Решил дождаться результатов переговоров.

— Мало ли какие здесь звери обитают? Хорошо, если большие, но обычные. А если маленькие и волшебные? Пристрелишь — и в медведеголовое чудище обратишься! — негромко, чтобы не отвлекать Луи, принялся объяснять эльф Светке. — Слышал я о таком. Правда, потом его расколдовали, но даже неделю ходить с медвежьей головой не хочется. Да и кто знает, как я такой головой думать буду? И говорить?!

— Зато есть в такую голову удобно, — съехидничал Ахтун. — Я еще про кабано- и быкоголовых слышал. Вот уж не позавидуешь!

— Все, прекрати Эльрасула запугивать, — грозно нахмурилась Светка, с трудом сдерживая смех. Потому что эльф, впечатлившись, даже побледнел.

Но тут Луи наконец-то наболтался и залез в дом, отчитываться.

— У избушки тут родня живет, — огорошил он всех удивительной новостью. — Ее из деревьев, которые здесь растут, сделали. Но надо особенные искать, порченые, болеющие, чтобы им новую жизнь дать.