Я осознала за считаные секунды, что разговаривать с Сюзанн Бэнкс – почти то же самое, что смотреть незнакомый фильм, включившись минут через двадцать после начала. Ты пропустил первые кадры, где нас знакомят с героями и дается завязка сюжета, и ты совершенно не понимаешь, что происходит, когда какой-то незнакомый чувак мчится по улице на машине, причем задним ходом, и кричит: «Лезь в машину! Надо успеть до полуночи! Где Адам?»

Сюзанн никогда не начинала беседу с «Привет! Как дела?» или «Я смотрю, дождь все идет». С ней ты всегда попадал прямиком в Рагнарек.

– Долли! Долли, иди, я тебя обниму! – Сюзанн явно была под какими-то веществами. Она обняла меня и прижала к груди. Она была выше меня чуть ли не на полголовы. – Нам надо поговорить. У нас общие интересы. Я слышала, мы с тобой сестры по члену.

Я понятия не имела, что это значит.

– У нас, конечно, большая семья… – начала я осторожно. – Но мой дядя…

– Нет! Нет! – перебила меня Сюзанн. – Сестры по члену. Не по крови, а по спермачу. Не хотелось бы обсуждать это на публике… – Ее громкий голос по-прежнему сотрясал стены. – Но ты, как я понимаю, тоже сподобилась близкого знакомства с…

Тут она все же понизила голос и прошептала одними губами:

– Джерри Шарпом.

Я не знаю, как она это сумела, но в ее исполнении совершенно беззвучные слова прогремели на всю гримерку. Несколько человек обернулось в нашу сторону.

– С этим мудилой, – добавила Сюзанн.

– Да, – отозвалась я слабым голосом. – Я… была с Джерри Шарпом. Откуда ты знаешь?

– Ой, да он уже всем растрезвонил. Весь город в курсе. Но ты не волнуйся. Все спят с Джерри Шарпом, – сказала она, вынимая сигарету из моей пачки, которую я держала в руке. – Он у нас вроде как группа приветствия для перспективных девиц. Нельзя попасть в Лондон, не пройдя через член Джерри Шарпа, как через турникет. Он дежурит на входе и ждет. Знаешь, кого еще он оприходовал? Джастин. Энн-Мари. Рейчел.

Я не знаю, кто все эти люди.

– Ну и как он с тобой обошелся? – спросила Сюзанн. – Не склонял… ни к каким извращениям?

Она ждала ответа, пристально глядя на меня. Мы с ней только что познакомились, нас окружала толпа народу, включая Зи, такого нежного, кроткого и почти бесполого существа, что мне всегда представлялось, что его пенис – если он вообще есть – должен быть вязаным, как его свитера. Я не собиралась рассказывать этим людям о своем неудачном секс-приключении со звездой современной британской комедии. Я покачала головой.

– Иди сюда. – Сюзанн нырнула под стол и утащила меня за собой. Мы сели на пол.

– Когда мистер Шарп пригласил меня к себе домой, – сказала Сюзанн, – он попытался заставить меня смотреть запись его телешоу. Пока мы трахались. Прямо в процессе.

– И меня тоже! – сказала я. – О господи! И меня тоже! Слушай, это какой-то пиздец. И что ты сделала? Чем все закончилось?

– Ну я не впервые столкнулась с таким извращенцем. Я повидала достаточно разных психов. Мне уже двадцать пять.

– Плюс НДС, – сказал кто-то страдальческим голосом. Я подняла глаза и увидела Джулию, сердитую басистку, заглянувшую к нам под стол.

– Джулия, замолчи, – сказала Сюзанн и затащила ее под стол. – Долли, это Джулия. Джулия, это Долли.

Я кивнула Джулии, у которой был вид бесконечно усталого, ангельски терпеливого директора зоопарка. Сюзанн, как я понимаю, выступала в роли питомца.

– Для рок-н-ролла мне двадцать пять, – объявила Сюзанн, и Джулия проговорила одними губами:

– Тридцать один.

– И что ты сделала? – повторила я свой вопрос.

– То же, что сделала бы любая уважающая себя женщина: встала с постели, накинула шубу на плечи, сказала ему: «Извини, я только что вспомнила, что мне надо валить», – и свалила. Нет, ты только