Вы – эстетический Зигфрид[10], который убьет дракона реализма. Или, скорее, поскольку католицизм направляет наши усилия, подобно тому как символизм направляет усилия Вагнера, вы не тот, кого Виньи[11] будет презирать как своих потомков, так ярко выделяетесь в истории вашего благородного дома; вы кавалер Монтсальват[12], посланник Грааля.
Да, и тост за Гурнеманца[13], я перед вами в долгу. Напрасно Фальсоты и Фафнеры, Аберики и Мимы, Тельрамунды и Ортруды[14] соединяют грязные руки, пытаясь вас остановить, возвышая свои скрипучие голоса и пытаясь заглушить вашу молитву.
Смотрите, смотрите, как разворачивается Beauseant[15] в черном и белом, горит Святой Грааль и крестообразная роза трепещет в такт с крыльями Святого Духа, который дарит ей вдохновение.
На белой мантии бессвязная болтовня журналистов становится серебряной каймой; в каждой битве чудо Грааля сияет еще ярче, и роза чарует крест, утешая его своим ароматом.
О, мой благородный собрат, кучка журналистов тяжело дышит нам в спину – вам страшно? Нет, просто смешно!
О, неугомонные маловеры, каким бы ни был результат наших усилий здесь, на Земле, он виден на небесах во веки веков.
В ином мире архангел Артур примет нас за круглым столом Параклита[16].
Ваша слава, мой друг, в руках ангелов, а не умников.
С безмятежностью, какой может озарить работу смертного лишь луч святого духа; именем Иосифа Аримафейского, нашего отца в вере, именем Данте, нашего отца в мысли, именем Гуго де Пейна[17], нашего отца в действии: вам, который пришел, когда идеализм сдался на милость злословию нашего века, я дарую вам вечную славу – Лоэнгрин[18] идеала!
Царь Мардук Пеладан
Париж, октябрь 1891 года
Молитва Святого Фомы Аквинского
Перед началом чтения очень уместна, дабы уберечь читателя от возможных ошибок этой книги
Предвечный Создателю, из сокровищ Своей мудрости сотворивший три хора ангельских и над Царствием небесным в предивном порядке их разместивший, а части вселенной искуснейшим образом расположивший; Ты, справедливо называемый Источником света и Первопричиной, благоволи ниспослать в потемки моего разума луч Твоего сияния, рассеивая вокруг меня двойные потемки, в которых рожден я, – греха и неведения. Ты, делающий детские языки способными к речи, воспитай язык мой и влей в уста мои благодать Твоего благословения. Даруй мне остроту ума, крепость памяти, способность и легкость в понимании, изобильную благодать красноречия. Поучай в начинании, веди в продолжении, наполни заключение; Ты, истинный Бог и человек, живущий и царствующий во веки веков. Аминь.
Кредо
Я верю и заявляю, что католическая, апостольская и римская церковь – Истина. Я полностью признаю себя ее сыном и вверяю ей свой разум и кровь.
Признаю непогрешимость папы согласно догмам «Ex cathedra» и «urbi et orbi».
И, хотя ни моя совесть, ни мой разум не упрекают меня в ереси, я готов сжечь эту книгу собственными руками, если непогрешимый Петр сочтет ее неуместной или чрезмерной.
Моим предкам
Слава тебе, о Вавилон!
Посредством моего искусства человек снова произносит имена твоих божеств[19].
О Халдея! Днями и ночами я грежу о твоем возрождении, и вот я возвел первые покои и первый ярус великой башни – амфитеатр ушедших наук.
В своих стихах я воспел твои прекрасные ночи благочестивых наук[20], родину патриархов, землю Авраама и Моисея.
Я оплакиваю тебя, Мардук Беладан, последний царь в истории[21]. Пусть же ваша мудрость – августейшая раса, моя раса, соперники египтян, принесшие знания кельтам, земля, откуда пришел Орфей