Тот его взгляд, что насторожил меня в первый раз, поймала именно тогда. Это им он проводил спину удаляющейся от него подруги. Но если бы только ее. Дальше мне еще раз пять пришлось наблюдать его скуку на протяжении остатка вечера. И вот, стояла я в плохо освещенном уголке комнаты, там, где только слабая лампа торшера рассеивала темноту. Прижимала к губам холодное стекло фужера, но не пила из него. И ждала. Пока не дождалась.

Я задумала за ним проследить и легко сделала это. Игорь водил взглядом по головам, спинам, стенам и стульям, а я наблюдала только за ним. Было странно и отчего-то тревожно не различать в его глазах привычных искорок, похожих на веселых чертенят. Даже, как будто, это были и не его глаза вовсе. Хотелось подойти и задать тот вопрос, который не давал мне покоя уже около часа.

– Что происходит? – эти слова рвались из меня, подступили совсем близко, но я знала, что никак не смогу их произнести.

– Почему? – спросил бы кто-нибудь.

Так приучил меня муж. Это я уже сейчас могла позволить себе такую вольность, а тогда была полностью его созданием. Если чего-то не понимала или тревожилась, должна была нежно обратить на себя внимание. Например, приласкаться к его плечу или трепетно заглянуть в глаза. Вопросы в лоб он не приветствовал. Нет, муж никогда на меня не кричал, особенно не раздражался, о рукоприкладстве вообще речи не было. Но умел так посмотреть или скроить такую мину, что чувствовала себя глупой и никчемной. Кому хочется ощущать себя идиоткой? Мне нет. Гораздо приятнее было получать его одобрение, ласки и заботу. Не могла отказать себе в этом. А потому и пошла у него на поводу, когда начал надо мной «воспитательный процесс».

И вот, наши глаза встретились. Я-то следила за ним, не отрываясь. Это Игорь соизволил, наконец, поинтересоваться, где была его жена. Или даже не искал меня, а просто перевел взгляд в другой конец комнаты и натолкнулся на мое подглядывание поверх хрустального фужера. Посмотрел, смерил безразличным взглядом и кивнул на место рядом с собой. А потом еще похлопал ладонью по сиденью рядом со своим бедром. Догадывалась, сделал это для того, чтобы у меня совсем не осталось сомнений, что от меня хотел.

Я и пошла. Неспешно. Наверное, даже по-своему грациозно. Потому что его глаза немного потеплели. Но привычных мне искорок и чертенят, все равно, в них не было. Подойдя к нему вплотную, села и прижалась к его боку. Это уже сделала по привычке, потому что раньше часто так делала. И ему всегда такое мое поведение нравилось. Как же я привыкла исполнять все его желания! А взамен получала неизменно поощрение. Вот и сейчас, его рука легла мне на голову и, поиграв волосами, отправилась потом к уху, а уже оттуда к шее.

– Что, Солнышко, натанцевалась? Вот и хорошо. Не пора ли нам домой? Пошли, Люсьен, баиньки.

Слышали бы вы его голос… Было странно, что не зевнул при этом. Я решила еще проверить, правильно ли поняла, как ему здесь все и все надоели, и, изогнувшись, заглянула в такие любимые глаза. Ошибки быть не могло, его все здесь утомило. Хотела уговорить себя, что это у него от усталости после командировки и перенесенного дальнего перелета. Кстати, а куда он летал? Муж не любил обсуждать свои дела со мной. Поэтому я, конечно же, не знала, не моего ума было, куда на этот раз забрасывала его судьба. Но и теперь подумать на эту тему не успела. Игорь мне не дал. Встал с места сам, и меня потянул за руку.

На следующий день мое беспокойство не рассеялось, отнюдь, оно стало еще сильнее. В моей жизни точно что-то происходило, и совсем не как обычно. Оказалось, что жила по однажды установленным правилам. И они вдруг начали меняться, как если бы давно запущенная и отработанная годами программа давала сбой. Что я еще могла чувствовать, если муж вдруг стал игнорировать мое присутствие в его постели? По меньшей мере, было странным, что Игорь, вернувшись из долгосрочной командировки, не вспомнил, что ранее каждую ночь не мог обойтись без меня. Когда пришли к себе в квартиру из гостей, погладил меня по спине, поцеловал в щеку и пожелал спокойной ночи.