— Давай-ка ты, Марья Сергеевна, присядешь, — заявил кот, внимательно посмотрев на меня. — А потом я тебе кое-что расскажу.

— На камнях сидеть не хочется, спасибо, — отказалась я и указала на палатки: — А кто тут ночует? Может, не стоит громко разговаривать?

К слову, пока мы беседовали, на чёрном ночном небе взошли сразу две луны, и они вместе с золотыми шариками над головой осветили местность. Мы находились на галечном пляже возле большого озера, вдалеке громоздились громадные валуны, а что за ними — было не разглядеть.

Пляж был тих и безлюден: кроме палаток, меня со статуей и Тишки, тут никого не наблюдалось.

— В палатках никого, — сказал кот. — Их оставили здесь те, кто купался в озере раньше и ночевал тут. Кстати, ты можешь найти там интересные вещи. Возможно, даже стулья…

Кот направился к ближайшей палатке, и я последовала за ним. В душе поднимался какой-то детский восторг, словно я снова стала молодой — чувство, что впереди ждёт приключение, полностью захватило меня.

— Открывай, — скомандовал Тишка, указывая на «молнию» входа. — Я не могу, у меня лапки.

— Ну разумеется, — улыбнулась я. — О, как интересно!

В открытую мною палатку залетел золотой шарик и осветил небольшой рюкзак, к которому была приторочена скатка туристического коврика. В углу, возле тканевой стенки, находился свёрток, похожий по виду на спальный мешок.

— Это не стул, но я точно видел, что люди на этом сидят, — сообщил кот с довольным видом. — Доставай сумку.

— Слушай, а с чего ты вообще взял, что можно? — Вбитый в подкорку запрет брать чужое не позволял воспользоваться вещами, которые оставил тут неизвестно кто.

Да и оставил ли? Может, туристы отплыли в озеро на лодке порыбачить и сейчас вернутся? А я тут на их коврике сижу.

— То, что ты начала понимать, что всё происходит на самом деле, — хорошо, — заявил Тишка. — Но спорить с тобой по поводу любой мелочи я не собираюсь. Давай так: мне точно известно, кто оставил тут вещи, и я знаю, что он разрешил ими пользоваться. К слову, тут есть и послание. Прикоснись.

Я не стала спорить и тронула рюкзак. Как и от движения Тишкиной лапы, в воздухе появились письмена. Вот только я не могу прочесть эти иероглифы…

Или могу? Всмотревшись в витиеватые загогулины, я вдруг поняла, что знаю этот язык. Но откуда?

— Скоро поймёшь, — сообщил Тишка. — Так что, берёшь сумку? Кажется, в твоём мире её называют рюкзак. Ага, а там, в углу, — спальный мешок. Надо бы положить в него дракона, чтобы не околел. Пока он не восстановит силы, будет слабее котёнка. Ты же не дашь ему умереть?

— А? — Я зачиталась и не вслушивалась в слова кота. — Ты не мог бы повторить?

В послании и впрямь говорилось, что всякий, кто сможет открыть эту сумку, вправе воспользоваться её содержимым, как посчитает нужным. Но меня на самом деле больше взволновал не смысл слов и не то, что я вдруг научилась читать иероглифы, а подпись составителя послания.

Ронель арт Рамриор, из клана радужных драконов.

К этому клану принадлежал и тот дракон, по чьей воле я угодила… в портал, как сказала моя внучка?

И который копия моего бывшего.

— Похоже, ты всё больше начинаешь осознавать реальность, — констатировал кот. — Внушения Виаррона исчезают. А сейчас будет больно. Мне жаль.

В моей голове что-то взорвалось.

3. Глава 3

Я лежала на спине и разглядывала ночное небо, в котором невозмутимо сияли две луны, затмевая свет многочисленных звёзд. Боль в голове понемногу утихала, оставляя сознание кристально ясным. Мысли текли чётко и последовательно, как во время предельной сосредоточенности на работе.