Минимальное продвижение других проектов в России было значительно дороже. Путин спросил Кудрина: «А как вы считаете?» Тот адресовал вопрос мне: «Какие приблизительные затраты?» – «На стадионы – примерно 5 миллионов евро». – «Если эти затраты – с 13-го, 14-го года, после Универсиады и Олимпиады, то это приемлемо». – «А частный бизнес?» – «Я бы предложил схему софинансирования». Далее был вопрос Путина министру транспорта Игорю Левитину, и тот сказал: «У нас есть программа модернизации автомобильных и железных дорог. Скорректируем ее на эти города». И так далее. Тем более, что города попали в программы развития – в связи с тысячелетием Ярославля, юбилеем Мордовии…

Премьер всех выслушал. И уже в открытом режиме поручил мне готовить заявку.

Небольшая кучка мечтателей, веривших в невозможное, к тому времени давно уже находилась на «низком старте». Более того, уже было отправлено письмо в ФИФА о готовности России участвовать в предвыборной гонке.

Учитывая, что одновременно выбирались страны-хозяйки двух чемпионатов мира (2018 и 2022 годов), ряд стран, включая нашу, претендовал на оба турнира. Также это были Англия, Бельгия/Голландия, Испания/Португалия, Австралия, Индонезия, Мексика, США и Япония. Две страны – Корея и Катар – готовы были организовать только первенство планеты – 2022.

Вот только без громогласного распоряжения с самого верха та самая кучка мечтателей начать что-либо делать не могла. Мир, в том числе и Россия, был охвачен экономическим кризисом, у руководства страны и без чемпионата мира хватало хлопот. Лишняя головная боль могла не понравиться многим – и сверху, и снизу.

Снизу-то – ладно, мнение обывателей у нас мало кого волнует. Россия – не Америка, где жители округа Нассау на Лонг-Айленде под Нью-Йорком могут заблокировать строительство новой хоккейной арены, узнав, что в этом случае им придется платить больше налогов. И клуб вынужден искать место для передислокации.

А вот сверху… Ошибешься в каком-то небольшом, на первый взгляд, тактическом шаге, заимеешь врага на каком-то аппаратном уровне – и на самый-самый верх идея донесется в искаженном виде. Или в такой негативной «обертке», глядя на которую уже и саму «конфетку» разворачивать не захочется.

Член заявочных комитетов Euro-2008 и Олимпиады-2012 Александр Чернов рассказывает:

– Мы с Сорокиным друзья, а потому у меня была возможность, не работая официально в заявочном комитете, высказывать ему свои мысли. Он их всегда выслушивал, но не всегда ими пользовался.

Основная угроза, мне казалось, лежит в области недоверия к самой акции выдвижения со стороны чиновников. Чиновники – это те люди, которые обеспечивают реализацию заявочного процесса. Министры, их заместители, руководители регионов, которым сама идея казалась абсурдной и малоинтересной. Кому? Да почти всем.

В отличие от меня, проводившего первую заявочную кампанию еще в 2001 году, они не ложатся спать и не просыпаются с мыслями о том, как бы получить чемпионат мира, Европы или Олимпиаду. У них огромное количество других проблем – выборы, пенсии, зарплаты бюджетникам, модернизация…

А заявочная кампания, с моей точки зрения, – это удел фанатов, поскольку крайне мало примеров, когда бы такие проекты обдумывались холодной головой, с математическими расчетами. Я сталкивался с представителями лондонской, мадридской, нью-йоркской заявок, с которыми мы дружили в период выдвижения на Олимпийские игры. Это был импульс людей, которые, во-первых, безудержно верят в возможности своих городов, а во-вторых, наркотически влюблены в процесс выдвижения, который оказался уникальной и увлекательной областью человеческой деятельности. Но попробуй объясни это чиновникам из министерств и ведомств!