– А ты, наверное, где-то тут работаешь с артефактами профессора Дарбета, да? – поинтересовалась я. – Ведь в такой глуши очень активно можно экспериментировать со всякими сложными штуками и не бояться, что тебя засекут…

– Совершенно верно, у меня имеется подземная мастерская, в которой я много чего творю, вытворяю и проверяю.

– А тут ведь… Нет вольеров, да? – осторожно уточнила я. – Настоящий твой бестиарий заключается в том, что это и не бестиарий вовсе – а просто лес, где нечисть живет в привычной ей среде обитания, и ты просто живешь в их окружении, и твари тебя не трогают?

– Совершенно верно. Я альфа, они никогда не навредят гостям моего дома.

– А тебе? – шепотом уточнила я. – Они не могут тебя сожрать случайно, пока ты ночью спишь?

– Если бы могли – сожрали, конечно, я бы для них был очень вкусным, – хохотнул Бестиан. – Но для этого во мне должен исчезнуть дар управления нечистью, а это возможно только в случае моей смерти. Даже когда я полностью магически истощён, то продолжаю излучать вибрацию альфы для нечисти, так что они не могут мне навредить, когда я ослабший, потерял бдительность и так далее. Даже наоборот: они чувствуют, что что-то не то и стараются как-то защитить.

– Чтобы сохранить объект, излучающий максимально вкусную для них магию?

Я шутила, но Бестиан серьёзно кивнул.

– На самом деле да, так и есть. Ну что, идём в дом? Я сам сейчас уже готов слона сожрать.

Он потрепал дилмона, как собачку, взял его на руки и понес с собой на кухню, где осторожно уложил в кресло с мягкой обивкой. Дилмон тут же свернулся калачиком, продолжая мелодично стрекотать. К моему удивлению, примерно с таким же отсутствующим видом на соседнем кресле лежала Жужа – только она не свернулась калачиком, а просто лежала на спине, вяло подёргивала лапками и смотрела в потолок совершенно отсутствующим взглядом. В золотых глазищах Жужи читалась бесконечная эйфория, странно сочетающаяся с вечно недовольной мордочкой, и она тихонько жужжала себе под нос, тоже что-то очень мелодичное.

– Этих двоих, как самых близких ко мне, накрыло больше всего, – пояснил Бестиан. – Троих, точнее: Мимишку тоже, но он в спальне моей валяется в таком же состоянии прострации. Детский сад на суточном тихом часе какой-то, – он недовольно поцокал языком и заботливо поправил Фесе сползающий хвост, чтобы тот не свалился со стула.

Внезапно подумалось, что Бестиан будет хорошим отцом. Потому что если он с самыми настоящими монстрами так ласково обходится и умеет с ними справляться, то после таких тварей любой ребенок сказкой покажется!

Подумала об этом – и тут же смутилась собственным мыслям.

Ой-й-й, ну какой ребенок, Лина, ну какой отец, ну о чем ты прямо сейчас думаешь?..

И тут же сама себе противоречиво ответила: ну как это, о чем, ведь если я настоящая рейна, то значит, что у нас будет самая настоящая свадьба и не менее настоящие дети! Не сейчас, конечно, но когда-нибудь, позже, в будущем…

Ох, мысли об этом волновали чрезвычайно. Мозг пока что активно сопротивлялся самой идее о том, что мы самые настоящие рейнары. Сопротивлялся, но мысли о детях уже начал пропускать, ага. Негодник!

Мы прошли на кухню, и Бестиан удивлённо глянул на накрытый стол.

– Ты мне завтрак приготовила?

– Ты меня кормил, настал мой черёд, – хмыкнула я.

И тут же смущенно уточнила, глядя на растерянное выражение лица Бестиана:

– Я сделала что-то не так?..

Он тут же тряхнул головой, будто сбрасывая оцепенение, и широко улыбнулся, привлекая меня к себе за талию.

– Что ты! Просто не привык, чтобы взрослому мне готовили завтрак, это очень необычное чувство… и весьма приятное, надо сказать.