Осознание произошедшего до меня доходило не очень долго, стоило лишь удалиться от бывшего офиса достаточно далеко и дать волю слезам. Я брела по улице туда, куда вели меня мои ноги. В глазах все расплывалось, прохожие косились на меня сочувствующими взглядами, но мне было плевать на жалость в их глазах. Мне было абсолютно безразлично происходящее вокруг, потому что горечь и обида съедали меня изнутри, ведь одно неуместное желание Медведева разрушило на корню всю мою жизнь. А зная его и его отнюдь не положительную репутацию и пакостный характер, он точно постарается на славу и не видать мне другой, хотя бы мало-мальски приличной должности, как собственных ушей. Хорошо еще, если дворником возьмут, и то не факт, у этого чудовища были слишком большие связи и слишком длинные руки в этом городе. И что это означало? Что мне можно смело паковать чемоданы и возвращаться в родной дом, прощаясь навсегда с собственной мечтой, которой грезила всю сознательную жизнь, и надеяться, что там он меня точно не достанет.

От безысходности плюхнулась на ближайшую скамейку, совершенно не видя выхода из столь плачевного, в прямом смысле этого слова, положения. Слезы катились градом по щекам от накатывающей жалости к себе, своим так и не исполнившимся мечтам, о которых я грезила. Я сидела, опустив голову, пряча лицо за пышной рыжей кудрявой шевелюрой, чтобы прохожие не видели моей заплаканной физиономии. Совсем не хотелось, чтобы какой-нибудь особенно сердобольный пристал с ненужными вопросами. У меня и так на душе сейчас кошки скреблись, я отчаянно пыталась справиться со рвущимися наружу всхлипами, чтобы не завыть в голос.

– Ну и что за потоп мы здесь устроили? – меня внезапно вырвал из собственного горя вопрос, раздавшийся откуда-то сбоку. Скосила глаза, не поворачивая головы, и увидела, что рядом со мной на скамейке сидела симпатичная женщина. Или все же девушка? В глазах от пролитых слез все плыло и было сложно так с ходу разобрать, кто передо мной.

– Умер, что ли, кто? – не задумываясь, я отрицательно покачала головой. Хотя если учитывать мою карьеру, то да, она определенно умерла. – Ну, раз не умер, тогда прекращай реветь, все остальное поправимо.

Легко так рассуждать, глядя на постороннего человека со стороны. Конечно, все кажется таким простым и элементарным. Но стоило только мысленно вернуться к виновнику всех моих бед, как против моей воли из рта вырвалось:

– Он ме-е-ня-а-а у-уво-о-олил! – и новый приступ рыданий застал врасплох не только меня.

– Кто посмел и за что? Ты мне скажи, я разберусь, – попыталась пошутить она, но только вызвала еще большее усиление истерики. Я просто не могла с ней справиться.

Не знаю, то ли сработал эффект "попутчика", ну знаете, когда очень хочется с кем-то поделиться наболевшим и перед тобой как раз сидит незнакомый человек, и ты точно знаешь, что больше никогда его не увидишь, и он не сможет растрепать кому-то твои тайны, а если и расскажет, то это не имеет никакого значения, потому что вы друг для друга никто, просто прохожие. Мне показалось, что если я сейчас выговорюсь этой незнакомке, то мне станет хоть чуточку легче на душе. Что я теряю? Да нечего уже больше терять.

– Я ему не дала, а он меня за это уволил. Он же противный, женат, дети есть, а все на секретарш засматривается. Да и вообще, мне эта работа очень нужна была, а он, видимо, меня только за внешность взял, чтобы яйца свои подкатывать, – выдала, пытаясь утереть слезы с щек.

– Ну не дала и не дала, молодец же, уважаю. Вот только, что прямо-таки взял сразу и уволил?