Дома я быстро переоделась, поужинала, приняла ванну. Только я вытерлась насухо полотенцем и завернулась в халат, как в дверь позвонили и мне пришлось идти открывать, хотя у меня не было ни одного предположения кто бы мог в такой час пожаловать ко мне в гости, только если старенькой соседке надо снова в чем-то помочь.

– Кто там? – прислонилась ухом к деревянной поверхности, так как на съемной квартире, дверь была очень старой, глазка не было совсем.

– Открывайте, – раздался недовольный мужской голос. – Я сосед снизу, вы меня заливаете.

– Подождите секунду, я посмотрю, – крикнула, но дверь открывать не стала.

Пошла проверила – у меня все было сухо. Вернувшись обратно все же распахнула дверь и хотела пойти посмотреть к соседу, в чем проблема, но тут же меня вытянули за шкирку в подъезд и к моему лицу приложили какую-то тряпку, не прошло и нескольких секунд, как я потеряла сознание.

7. Глава 7

Находясь в каком-то пограничном состоянии, я слышала невнятные звуки, которые все никак не могла понять. Вроде мне было спокойно с одной стороны, но с другой очень темно и страшно, и апофеозом всего было то, что я прекрасно осознавала кто я и где я и отлично понимала, что помощи мне ждать просто неоткуда. Паника подступала к горлу и не давала размышлять трезво.

Грабитель? Маньяк? Сектант? Что кому-то могло понадобиться от меня? У меня даже брать, по сути, нечего, только если девственность или жизнь. Но и это не особо дорогой товар в наше время.

Я любыми способами пыталась зацепиться за помутившееся сознание, которое все время так и норовило от меня ускользнуть, а озноб, который пробирал до костей, заставлял мозги работать на пределе возможного и не позволял окунуться в забытье окончательно. Меня рвало на части и бросало из крайности в крайность, хотя у меня даже не получалось открыть глаза или пошевелить хотя бы пальцем. Хотелось закричать, позвать на помощь, но я не могла. Я вообще ничего не могла. Одна, как всегда одинока и помощи мне неоткуда было ждать.

Ноги обдало холодом, будто я без одежды внезапно оказалась на улице. Но я же не настолько выжила из ума, чтобы идти туда практически в чем мать родила, ведь только что выскочила из душа.

Хлопок подъездной двери, чей-то знакомый окрик. Резкая встряска и ощущение короткого падения. Я ничего не понимала. Боль, жгучая боль пронзила руку и голову. Снова попыталась открыть глаза и у меня опять не получилось. Злость на себя и свою беспомощность заставила промычать что-то не членораздельное. Где-то очень близко образовалась настоящая потасовка. Звук удара, еще одного, чей-то грозный рык, много нецензурной брани, хруст ломаемых костей. Будь я в сознании, непременно бы покраснела, но сейчас меня это мало волновало. Меня больше беспокоило то, что мое тело мне не подчиняется, а ведь надо бежать отсюда подальше, пока не случилось непоправимое.

Резкий визг газующего автомобиля и тишина. Но она продлилась недолго. Меня встряхнули чьи-то сильные руки, попытавшись безуспешно привести в сознание, и я взмываю в воздух, оказываясь в уютных объятиях. В мое сознание врывается будоражащий разум запах парфюма и беспокойный голос, такой знакомый, с приятной хрипотцой.

– Огонёк? – так меня может называть только один человек и если он здесь, то, наверное, можно даже немного расслабиться. Это же Артем? Но почему он здесь? – Огонёк открой глаза. Сейчас же, я сказал, – легко сказать, но точно не сделать. – Агния, твою мать, – дальше шли очень нецензурные слова, которые я вряд ли когда-нибудь захочу вспоминать. – Черт, что же делать, скорую вызывать или самому в больницу тебя везти?