Действительно, через четыре года Айенгар уже был совсем другим человеком. Личностью с иным уровнем сознания. За это время парень преодолел путь от подростка с разбалансированным болезнями щуплым телом до совершенно здорового молодого человека. При этом известно, что проблемы тела (в том числе и травмы, являвшиеся следствием невероятного усердия) преследовали Айенгара до 40 лет. То есть минуло 25 лет, прежде чем оно стало идеально податливым и выполняющим все требования своего хозяина. Кажется, именно туберкулез и еще долго присутствующий в его жизни страх смерти заставили юношу относиться к учению с бо5льшим усердием, чем иные ученики. Другими словами, недуг стал тем катализатором, который сделал Айенгара мастером. Вот почему он так много внимания уделяет работе с телом. «Бог дал нам тело в качестве банка или первоначального капитала для всего остального. Заботьтесь об этом божественном капитале», – скажет Айенгар много лет спустя, когда достигнет уровня авторитетного учителя искусства йоги. Не стоит думать, что открытие йоги само по себе расширило горизонт этого человека. На самом деле ему пришлось упорно трудиться, чтобы достичь осмысленной жизни. Четыре-пять часов ежедневной практики вряд ли кому-нибудь покажутся легким делом. «Ослиная работа, – высказался он однажды в сердцах, – но она действует».

Кто-то может воскликнуть: повезло с родственником, его было кому научить. Не стоит торопиться с выводами, потому что не все так просто с индивидуальной практикой йоги Айенгара. Да, через четыре года, в 19 лет, по настоянию учителя Кришнамачарья Айенгар уже сам приступил к преподаванию йоги. Но весь его индивидуальный мир, все его проникновение в целительную систему были призваны доказать правомерность йоги. Проблемы физического уровня, которые пришлось решать приверженцу великого учения, постоянно возвращали его к смыслу бытия, пониманию, что нечто должно, обязано следовать за самой йогой. Этим нечто и стали книги, адаптация учения к современному этапу развития цивилизации. Сначала Айенгар взялся за доскональное изучение существующего наследия о практике йоги. Это, в свою очередь, создало универсальный механизм развития сознания. Кришнамачарья, конечно, сыграл глобальную роль в жизни и выздоровлении своего ученика. Но он ничего не дарил, как говорится, на блюдечке с голубой каемочкой. Напротив, он заставлял Айенгара думать и самостоятельно пройти весь путь развития – физического и духовного. Через много лет в книге «Прояснение жизни» мастер сделал откровенное признание: «Я буквально шел от тьмы к свету, от смертельной болезни к здоровью, погружаясь из грубого невежества в океан знания…Сегодня у вас есть возможность учиться у многих талантливых учителей йоги. Когда я начинал свои занятия йогой, то рядом со мной, к сожалению, не было мудрого и доброго учителя. Мой гуру не желал отвечать на мои невинные вопросы о йоге и не давал мне таких указаний и наставлений, какие я сам даю своим ученикам, помогая им постепенно и последовательно овладевать каждым аспектом новых асан. Он же просто требовал от меня, как и от других своих учеников, выполнения асаны, предоставляя нам самим разбираться во всех ее тонкостях…»

Кстати, это еще не вся история в преодолении Айенгаром кризисов. Например, стоит упомянуть о том, что в возрасте 60 лет он попал в серьезную аварию, повредив плечо, позвоночник и колени. А всего через три месяца приключился еще один несчастный случай, в результате которого было травмировано другое плечо и опять-таки колено. Иной в таком далеко не юном возрасте, возможно, опустил бы руки. Но только не Айенгар, знавший о болезни и смерти гораздо больше других. Те, кто изучал жизнь мастера йоги, утверждают: следующие 10 лет им были потрачены на то, чтобы усердием и непреклонным упорством вернуть все те достижения в работе с телом, которые имелись до аварий. Ему удавалось выполнять подавляющее большинство поз, которые вернули гибкость позвоночнику и подвижность суставам. На вопрос «Что для вас является самым трудным в практике?» Айенгар с улыбкой сказал: «Самое трудное – расстелить коврик».