Да, у картофелины, при ближайшем рассмотрении, оказались тонкие рахитичные ножки, обутые в узорные сапожки, ещё более тонкие ручки, в которых она сжимала какой-то жезл, и небольшая голова, которую Алита сзади приняла за обычный картофельный нарост.

– О! Так это поэтому город называют Большая Картошка? – захохотал один из гномов.

– Но-но! – высокомерно заметил гном, исполняющий роль гида. – Это памятник великому Фатцо Потетру! И это можно прочитать на этой табличке!

Гномы дружно расхохотались.

Расхохотался и их гид.

– Короче, мы осмотрели эту достопримечательность, теперь вы можете честно написать мамочкам, что видели Большую Картошку. А сейчас пойдёмте-ка в одно прекрасное местечко за углом! Там подают первоклассный эль, и держит его наш соотечественник Тор Амбас.

– О! Эль от Амбаса! – загалдели гномы, споро убираясь вслед за гидом.

А Алита смотрела им вслед, не веря своим глазам. Потому что вдоль дороги шёл тролль. Самый натуральный каменный здоровяк, волочащий за собой огромную дубинку, высекающую искры из булыжной мостовой. Но хуже было не это. Хуже было то, что вокруг головы тролля вилось небольшое крылатое создание, рассыпавшее в воздухе разноцветные искры, и с оживлённой жестикуляцией что-то выговаривавшее троллю. Тролль флегматично кивал, продолжая свой путь. Редкие человеческие прохожие не обращали никакого внимания на тролля и его спутницу, машинально обходя их. Всё это наталкивало на мысль, что каменные великаны, равно как и крошечные блондинки с крылышками, здесь в порядке вещей.

И тут Алита поняла, что у неё на редкость небогатый выбор в объяснении ситуации: или она каким-то странным образом попала в хорошо организованную массовку фэнтезийного фильма… Или она просто попала. В другой мир. И стала попаданкой.

---------------------------------------------

Ну, вот мы и узнали, как Алита попала в этот мир :-)

6. Глава 5. В которой количество существ, издевающихся над Алитой с утра пораньше, растёт в геометрической прогрессии

– Я гибну, гибну! – вопило нечто, сидящее на диванчике в гостиной. В гостиной, куда вторгся незваный гость в грязных ботинках.

Нечто накануне было спасено Алитой из грязного тёмного переулка, заштопано и тщательно вымыто. Сегодня же оно стряхнуло с себя остатки полотенца, в которое было завернуто, расправило крылья – да-да, у него оказались крылья – и пронзительно заверещало.

Причины, по которым нечто верещало, доктор Ульцер описать бы затруднилась, она всё же доктор, а не ветеринар, однако, если бы ее спросили, она бы вкратце описала их как «зажрался, скотина». Возможно, что-то подобное и имело место в существующей реальности, возможно, доктор Ульцер была необъективна. Её радовало на данный момент только одно: что создание не начало верещать ночью. Случись такое, её выдержка и гуманизм подверглись бы серьёзному испытанию, и она, чего доброго, могла бы и пожалеть, что спасла этот кусок меха!

Что до господина Фицхерберта, то его больше занимал другой вопрос:

– Что это? – с тщательно отмеренной дозой презрения напополам со сдержанным удивлением, поинтересовался он.

Слово «это» было произнесено тем тоном, каким порядочные домохозяйки называют дохлую мышь, принесенную очаровательным домашним Флаффи. С одной стороны, да, очевидно, что это мышь, и к тому же дохлая. С другой же, Флаффи, я поверить не могу, что ты опустился до столь низменных инстинктов!

– Это не что, а кто, – собрав в кулак всю свою выдержку и доброжелательность, ответила доктор Ульцер. По её мнению, с куда большей доброжелательностью, чем того заслуживал сомнительный тип, вломившийся в её дом. Она немного поразмыслила над перспективой сломать побудочную тарелку вместе с пастушкой о голову этого нахала, но потом отказалась от этой идеи. Пастушку всё равно таким не проймешь. Вот ведь сотворили вещицу! – Живое существо, примерно такое же, как вы и я. К слову об этом, вам не кажется, что нам пришло время познакомиться. Знаете, когда ко мне ранним утром врываются мужчины, я обычно предпочитаю знать их имя. Вы можете счесть это женскими капризами, но такой уж я человек.