– Мне нелегко прощать других, геронда.

– Ты не хочешь, чтобы Христос тебя простил?

– Хочу, геронда. Как же не хочу?

– Тогда, почему ты сама не прощаешь других? Подумай хорошенько, ведь этим ты сильно печалишь Христа. Он простил тебе долг в десять тысяч талантов, а ты не хочешь простить другому сто динариев (см.: Мф. 18, 23–35). Говори в своем помысле так: «Как возможно, что Христос, Который не имеет греха, постоянно меня терпит, а еще терпит и прощает миллиарды других людей, а я не прощаю одну единственную сестру?»

Однажды ко мне в келью пришел юноша, который поссорился с человеком и, хотя тот просил у него прощения, его не прощал. Однажды он мне говорит: «Помолись, геронда, чтобы Бог меня простил». «Я буду молиться, – отвечаю я, – чтобы Бог тебя не простил». Он опять меня просит: «Я хочу, геронда, чтобы Бог меня простил». «Если ты, дорогой, не простишь других, – сказал я ему, – тогда как же Бог тебя простит?»

Правосудие Божие – это любовь и долготерпение. Оно не имеет ничего общего с человеческой справедливостью. Эту Божественную справедливость нам и нужно стяжать. Однажды в келью отца Тихона пришел один мирянин, чтобы обворовать его. После того как он достаточно помучил старца – душил его веревкой, – понял, что у того нет денег, и собрался уходить. Когда он уходил, отец Тихон сказал ему: «Бог простит, чадо мое». Потом этот бандит пошел грабить келью другого старца, но там его поймала полиция. Он сам признался, что ходил грабить и келью отца Тихона. Полицейский послал жандарма, чтобы он привел отца Тихона на допрос, но тот не хотел идти. «Я, чадо мое, – говорил старец жандарму, – простил вора от всего сердца». Но жандарм не обращал никакого внимания на его слова. «Давай, отец, пошли быстрее, – говорил он. Что мне до твоих “прости” да “благослови”». В конце концов, когда уже старец стал плакать как маленький ребенок, начальник полиции его пожалел и отпустил. Когда старец вспоминал этот случай, он никак не мог понять: «Чадо мое, – говорил он, – у этих мирских свой устав, нет у них ни “благослови”, ни “Бог простит”»!

– Геронда, что значит памятозлобие? Помнить зло, которое тебе причинили, или злиться на того, кто его сделал?

– Если ты помнишь зло и огорчаешься, когда у того, кто его причинил, все идет хорошо, или радуешься, когда плохо, тогда это памятозлобие. Но если, несмотря на зло, которое тебе причинил другой, ты радуешься его успехам, тогда это не памятозлобие. Вот так ты можешь испытывать себя в этом вопросе.

Я любое зло, которое мне делают, забываю. Бросаю старые счеты в огонь любви, они и сгорают. Во время гражданской войны 1944 года к нам в деревню пришли повстанцы. Было очень холодно. Я подумал: «У них, наверное, нет еды. Люди останутся голодными. Отнесу-ка я им немного хлеба». Когда я им принес хлеба, они сочли меня подозрительным и задержали. Я даже и не думал о том, что эти мятежники охотятся за моими братьями, которые скрывались в горах. Что сказал Христос? «Любите своих врагов и делайте добро тем, кто вас ненавидит» (ср.: Мф. 5, 44; Лк. 6, 27).

– Геронда, как же вам трудно в келии! Приходят душевнобольные, наркоманы…

– Вот тут-то и становится понятно, есть ли в нас настоящая любовь. В лице нашего брата мы видим Христа. Потому что, делая что-то ради брата, делаем Самому Христу. Понеже со-твористе единому сих братий Моих меньших, – сказал Христос, – Мне сотвористе (Мф. 25, 40).

Однажды ко мне в келию пришел отец с бесноватым сыном-юношей. Почти одновременно с ними пришел и мой знакомый. Я отвел отца юноши в сторону, чтобы с ним немного поговорить, так как причиной беснования мальчика был он. Бедный парень! Здоровый, а из носа текли сопли… Увидев это, мой знакомый подошел к нему, вытащил из кармана платок, вытер парню нос, а потом платок положил обратно себе в карман. Потом снял с себя золотой нательный крест и надел его юноше на шею. Но не это меня поразило, а то с какой любовью он вытирал ему нос – и видели бы вы того юношу, в каком он был состоянии! Этот человек сострадал ему как брату. Если бы он не видел в нем брата, разве поступил бы так? Если ты любишь другого человека как брата, то можешь своим платком вытереть ему нос, а потом положишь платок обратно в свой карман! Но если такого чувства нет, то другой человек для тебя как инородное тело, потому тебя передергивает от любого его прикосновения, и стоит ему случайно обрызгать тебя слюнями, ты тут же сломя голову побежишь умываться.