– Вы Рафаэль Дотри, не так ли? – спросил человек. – Ох, только бы это и вправду были вы, ваша светлость! Я разыскиваю вас уже почти месяц с тех пор, как закончилась война и стало безопасно пересекать Ла-Манш. Возможно, ни одно из писем вашей тетушки не дошло до вас?

– Ты слышишь, Раф? Ваша светлость. Он снова повторил это, – заметил Фитц, сталкивая служанку с колен.

Девица разразилась потоком грязной французской брани, что заставило бы покраснеть даже Рафа, если бы он прислушался.

– Да, я действительно сказал именно так, – произнес мужчина. – Вы позволите мне сесть, сэр?

Раф и Фитц удивленно переглянулись.

– Разумеется. – Раф указал на пустой стул перед мужчиной. Изо всех сил он пытался держать глаза открытыми. – Однако боюсь, что я не…

– Я вижу, что вы не в курсе дела. Меня зовут Финеас Коутс, ваша светлость, и на меня возложена печальная обязанность сообщить вам, что ваш дядя Чарлтон Дотри, тринадцатый герцог Ашерст, и его сыновья, граф Сторрингтон и достопочтенный лорд Гарольд Дотри, трагически погибли, когда их яхта затонула у побережья Шорхэма около шести недель назад. По законам наследования вы, сэр, как сын своего отца и последний Дотри, являетесь теперь Рафаэлем Дотри, четырнадцатым герцогом Ашерстом, а также владельцем младшего титула, графом Сторрингтоном, и… и еще виконтом – каким, я, к сожалению, не могу сейчас вспомнить… Вы слышите меня? Сэр?

Раф снова медленно опустил голову на скрещенные руки. Голос человека едва был слышен сквозь звон в ушах. «Забавно», – подумал он, улыбнувшись. В прошлый раз во время приступов лихорадки ему казалось, что он видит ангелов, а не каких-то странных коротышек в плохо скроенных обтрепанных куртках и грязных красных жилетах. Уж лучше бы ангелы…

Фитц встряхнул его:

– Раф, ответь ему. Ты слышал, что он сказал?

– Да, да. Исчезли. Что-то в море…

– У Шорхэма, ваша светлость, да. Сестра покойного герцога, леди Эммелина Дотри, поручила мне также передать лично вам письмо с просьбой возвратиться в Ашерст при первой возможности. Мои соболезнования, сэр, и мои поздравления, ваша светлость. Ваша светлость?

Фитц убрал с лица Рафа длинную прядь влажных волос.

– Не думаю, что его светлость слышит вас, Финеас. Может, вы расскажете мне подробней об этом деле с герцогством? Ко всем этим шикарным титулам, должно быть, прилагаются некоторые деньги?

– Во всей Англии не найдется сыра, перемазанного маслом так густо… э-э-э, то есть я хотел сказать, его светлость весьма богат.

Фитц хлопнул Рафа по спине.

– Слышишь, Раф? Ты богат, счастливчик! Просыпайся, выпьем за твою удачу! На твои денежки, конечно, ведь у тебя их теперь много.

Раф не шевельнулся, даже когда Фитц потряс его за плечо.

– Ну, что скажете, Финеас? Бедняга! Все его проблемы разрешились, заботы развеялись на все четыре стороны, а он даже не знает об этом. Его светлость решил немного поспать. Но, как обычно, к утру он будет в порядке.

– О, он пьян, сэр, – понимающе кивнул Финеас.

– К несчастью для него, нет. Но я бы не прочь, – подмигнул Фитц.

– Да, капитан, вполне вас понимаю. – Финеас жадно пожирал глазами почти полную миску, стоящую перед Рафом. – В этом случае, так как мне было приказано ни при каких условиях не покидать его светлость, когда я отыщу его, не будет ли правильным присоединиться к вашему обеду, капитан? Должен сказать, это блюдо восхитительно пахнет!

Дружба – это любовь без крыльев.

Лорд Байрон