Ему показалось, что в мягких карих глазах Шарлотты что-то промелькнуло… Гнев? Нет. И вряд ли обида. Что-то другое… Но что? Вина? Нет, непохоже.

– Я только пытаюсь помочь, Раф, – сказала она.

– Да, Шарлотта, я знаю. Пожалуйста, прости меня. – Он протянул руку к ее рукам, державшим поводья. – Я бы пропал без тебя.

Она улыбнулась, но в ее прекрасных карих глазах веселья, похоже, не было.

– О, ты недолго будешь во мне нуждаться. Я абсолютно уверена, что ты способен стать прекрасным герцогом. Не забывай, Раф, что «иные родятся великими, иные достигают величия, а иным…».

– «…а иным величие жалуется»[7]. Да, Чарли, я помню, как учил Шекспира вместе с Джорджем и Гарольдом, когда жил здесь из милости. Но я не был рожден для величия, не достиг ничего мало-мальски великого и получил этот титул, не прилагая никаких усилий.

Шарлотта в гневе округлила глаза.

– Тебе действительно нужно остановиться, Раф. Заслужили ли Джордж и Гарольд родиться теми, кем они были? Рождается ли кто-то тем, кем он заслуживает быть? То, как мир воспринимает тебя и как ты сам воспринимаешь себя, определяет твое поведение. А теперь поверни свою шляпу. Так слишком видна вмятина, а это не соответствует твоему положению.

Раф запрокинул голову и весело расхохотался.

– Ты была бы первоклассным сержантом. – Он послушно поправил шляпу. – А как мои сапоги, сержант? Они в порядке?

В ответ на этот непосредственный выплеск эмоций она лишь подняла подбородок, и он услышал решительное «уффф!».

– Ваша светлость! – произнес мистер Каммингс, остановившись шагах в десяти от них и снимая шляпу. – Нам сказали ожидать вашего приезда сегодня утром. Добро пожаловать домой, сэр.

– Спасибо, Джон, – ответил Раф, подстегивая лошадь, чтобы подъехать ближе, и протягивая ему руку. – Могу я быть с тобой откровенным? Отдаюсь на твою милость. Есть ли здесь нечто такое, что тебе хотелось бы показать мне сегодня?

– Ну… мисс Сиверс могла бы… – Каммингс бросил быстрый взгляд в сторону Шарлотты, которая, как заметил Раф, тут же покачала головой. – То есть буду очень рад, ваша светлость, показать вам нашу усовершенствованную лесопилку. Мы… э-э-э… я ввел некоторые изменения с тех пор, как его светлость, к прискорбию, скончался, и число несчастных случаев снизилось более чем наполовину. Я счастлив сообщить вашей светлости, что более чем за полгода мы не потеряли ни одного пальца или руки.

Раф взглянул на Шарлотту, щеки которой слабо порозовели. Что, к черту, здесь происходило?

– Неужели, Джон? Похвально, весьма похвально. Мне бы очень хотелось увидеть эти усовершенствования.

– Тогда оставлю вас вдвоем, – сказала Шарлотта, поворачивая лошадь.

Раф перехватил поводья ее лошади. Ему необходимо было выяснить, что здесь происходило.

– О нет, пожалуйста, мисс Сиверс, я не могу позволить вам вернуться в Ашерст-Холл без сопровождения. Мне придется настаивать, чтобы вы присоединились к нам.

Она улыбнулась одними губами, пронзая его понимающим взглядом.

– Сочту за честь, ваша светлость.

Они последовали за Джоном Каммингсом к лесопилке мимо выстроившихся длинным рядом рабочих, которые размахивали в воздухе шляпами.

– Ваша светлость, добро пожаловать домой! – слышал он на всем пути вежливые и даже восторженные приветствия.

До него доносились также громкие приветствия Шарлотте: «Благослови вас Бог, мисс Сиверс!» и «Долгих вам лет, мисс Сиверс». Из хижины, судя по всему принадлежавшей смотрителю лесопилки, выбежала маленькая девочка и протянула Шарлотте букетик полуувядших цветов.

Приветствуя работников –