Но есть хотелось так сильно, что я не выдержала и робко протянула руку к тарелке с тонко нарезанными разноцветными фруктами.

– Да не стесняйся ты, – по-своему расценил моё поведение Áш’тайрин’Рэнар и, привстав, пододвинул сначала фрукты, потом керамическую бадью размером с большую кастрюлю. И вставил половник мне в руку. – Ешь.

Пробормотав:

– Спасибо, – я тоже приступила к трапезе.

Набрала густой каши кремового цвета, по консистенции напоминающей рисовую, набросала сверху фруктов, взяла ложку побольше и едва не заурчала от удовольствия. Было очень вкусно! В меру сладковатая, нежная. А фрукты! Зеленые были с легкой кислинкой, красные радовали хрустом, а желтые просто таяли во рту, как медовые персики.

Доев порцию, не долго размышляя, наложила себе ещё.

– Пить будешь? – спросил Áш’тайрин’Рэнар, и я утвердительно кивнула, подумав, что это будет кофе.

Но мужчина поставил передо мной бокал наполненный рубиновой жидкостью. Взяв его, я осторожно пригубила напиток.

– Вино? Утром? – я обратила удивленный взор на него.

– Ну если ты тактично называешь утром разгар дня только из-за того, что я недавно встал, то не стоит, – выпив практически залпом вино из своего бокала, мужчина налил себе ещё. Затем ещё.

А я, пусть и хотела пить, да и набраться храбрости было бы не лишним, отставила вино в сторону. Однако, когда Áш’тайрин’Рэнар произнес:

– Доедай и отправляйся обратно…

Поднялся и, закинув меч себе за спину, пошел на выход, я осушила свой бокал за один глоток. И, взяв пальто, потопала следом за мужчиной, стараясь держаться так, чтобы не терять его из виду.

– А какие у вас планы на сегодня? – уточнила я, когда мы вышли на улицу, и едва не ослепла от яркого солнца и буйства красок… Точнее описать, что было вокруг, я не могла – всё сливалось в яркие пятна разных размеров и форм.

– У меня, – принц особо подчеркнул это слово, – много. А у тебя – один. Вернуться к моей матери.

– Вот можете не верить, но я бы с удовольствием выполнила вашу просьбу…

– Это не просьба! – раздраженно перебил он меня.

– Хорошо, не просьба, – поправилась. – Я бы с удовольствием исчезла с ваших глаз и даже с этой планеты. Однако меня призвали. Договор против моей воли навязали. И, если я его не выполню… меня не вернут обратно!

– Меня не волнует, что будет с тобой и твоей судьбой, – по раздраженному голосу было понятно, что Áш’тайрин’Рэнар начинал злиться.

– Прекрасно вас понимаю, меня ваша судьба тоже нисколь не заботит, – произнесла недовольно.

– Спасибо за искренность, – он хмыкнул, а я облегченно выдохнула. Понятно, мужчина предпочитает правду, а не заискивания. Уже хоть какая-то зацепка. А не знания о его прошлом и каким он когда-то был хорошим мальчиком и как любил играть в солдатиков.

– Не за что. Ну так вот – исполнить ваш… приказ я не могу. Потому что у меня договор. И меня... как бы правильно выразиться… Связали с вами… – говорить про кулон, который он может сорвать с меня и выкинуть, было нельзя, поэтому я пробормотала, – заклятием на этот срок. Так что я буду вынуждена против своей воли и даже вашей находиться рядом с вами. Весь срок.

– И что же это за заклятие и какой срок?

Мы наконец остановились, и я, переведя дыхание, утирая со лба пот и проклиная себя за то, что, выходя из дома, под теплый свитер ничего кроме бюстгальтера не надела, выдохнула:

– Одиннадцать дней. А про заклятие мало что могу вам поведать. Потому как в моем мире…

– Да плевать мне, что там в твоем мире! – тон у Áш’тайрин’Рэнара опять стал недовольный, я бы сказала, разгневанный. Ну что за вспыльчивый и нервный мужчина! Одно слово не так скажешь, и всё, он уже готов взорваться. – Я не просил говорить, как оно называется! Что делает это твое заклятье?