На Захара напали противоречивые чувства. С одной стороны, он избавиться от раздражающего фактора, тем более что этот фактор хочет того же самого. С другой стороны, он уже настолько привык к этой женщине, что даже не может представить себе хотя бы одного дня без неё. Просто не знает, каково это. С тех пор, как Захар женился и уехал от мамы, он никогда не оставался один. Вообще никогда. Дома у родителей он никогда не был один – всегда была сестра, двоюродные родственники, дядьки, тётки, их маленькие дети. И вот сейчас, спустя шесть лет взрослой, самостоятельной жизни, он рискует остаться в полном одиночестве.

Захар достал из заднего кармана спортивных брюк свой телефон и положил его перед собой. На что он надеется? Что темное зеркало подскажет ему, как поступить? Решит всё за него?

Да ладно, он же не в фантастическом фильме, где можно прожить сразу два отрезка времени, а потом выбрать из них тот, который будет ему по душе. И вообще, наверное, надо реже смотреть всякую несуществующую фигню. Не бывает такого в жизни. В жизни всё устроено совсем иначе.

Но экран смартфона всё же подсказал Захару одну умную мысль. Кажется, в одной телевикторине была такая удобная подсказка, как звонок другу.

– Захарчик, ты свихнулся? – раздался сонный голос Кристины. – Ты вообще в курсе, что сейчас пятнадцать минут пятого?

Кажется, её голос был сонным, но достаточно трезвым. Значит, Влада пила не с ней.

– Крис, у меня дилемма. Очень нужен твой совет.

Девушка глубоко и очень шумно вздохнула.

– Я могу дать его тебе прямо сейчас. Ложись спать, а утром, как проснешься, мы поговорим.

– Хорошо, – Захар не стал бы сдаваться, если был бы уверен, что этот разговор можно было продолжить. Если Крис не в настроении разговаривать, значит, стоит ей уступить. Бессмысленно спорить с ней, в каком состоянии Крис не была. – Как проснусь, я тебе наберу.

Он отключился, допил чай и отправился на диван. Стелиться он и не собирался, поскольку не умел. Просто собрал под голову все диванные подушки и накрылся диванной накидкой.

4. Глава 4

Влада проснулась с дикой головной болью и вспомнила, почему она так редко пьет. Это было самое отвратительное состояние. Ещё хуже, чем когда она болела пневмонией во время вспышки знаменитого ковида. И знала ведь как на неё воздействует алкоголь, но всё равно пила. Хотела позлить мужа.

И вот теперь, когда последствия настигли её, Влада уже начала жалеть о своём поступке. Слишком импульсивно она поступила. Необдуманно.

И тем не менее, сейчас, прямо с утра (часы почему-то показывали 13.52), ей придётся объясняться с мужем. Не то, чтобы она боялась его неодобрения, ей как раз было что ему сказать, просто прямо сейчас она была не в состоянии вообще что-либо объяснять. Влада вообще не хотела разговаривать с ним. Она вообще не хотела даже видеть дражайшего супруга.

Но дикая головная боль вкупе с ужасной жаждой настойчиво гнали её на кухню, где её ждал аспирин и холодненькая минералка.

И записка.

Как бы ей хотелось, чтобы в этой записке было что-то вроде "мне это надоело, я ухожу". Это избавило бы её от ненужных разговоров. Но нет. В записке было совсем противоположных два слова.

“Скоро вернусь”.

Как это мило. И совсем невовремя. Ему бы сейчас по-хорошему спрятаться на какое-то время, пока она не остынет. Пока она не начнёт относиться к нему с прежним уважением.

Не-е-ет, этого не будет никогда. Захару для этого придётся сильно постараться. И не станет он этого делать по одной простой причине – ему просто лень. Ему больше нравится текущее положение вещей. А даже если бы и захотел. Откуда ему знать, как можно исправить хоть что-то?