Полуголая администраторша вручила ей записку от Мелиссы, в которой та поздравляла ее с приездом в Лос-Анджелес и сообщала, что кастинг начнется утром и съемочную группу можно легко найти в баре или холле.

Как всегда, портье настоял на том, чтобы сопроводить Оливию в номер, несмотря на отсутствие багажа. Его лицо напомнило те, которые дети изображают на досках для рисования, добавляя с помощью магнитиков бороды и усы. У парня – точнее, вполне взрослого мужчины – были крашенные в иссиня-черный цвет волосы, характерная козлиная бороденка, длинные баки и узенькие очки в темной оправе. Зрелище не для слабонервных. В довершение образа крутого мачо рубаха на странном персонаже была расстегнута почти до пупа, демонстрируя мускулистую грудь.

Портье распахнул перед ней дверь номера. Там была низкая кровать, ванная, отделанная оранжевой плиткой, ярко-синий пол и огромное кресло-мешок серебристого цвета. «Может, не стоит выдерживать квартиру в белом цвете? – предавалась размышлениям Оливия. – Пожалуй, стоит оформить ее в стиле семидесятых: немыслимое сочетание ярких цветов, да и идея с креслами из прозрачного оргстекла на цепях тоже неплоха…»

– Как вам нравится номер? – прервал поток ее мыслей портье.

– Такое впечатление, что я попала на съемочную площадку фильма «Барбарелла»[7].

– Что-то не припомню такого. Наверное, я еще и на свет не появился, когда он вышел, – сказал он.

Вот ведь наглец! Уж тридцатник тебе, наверное, есть. Проницательный взгляд ярко-голубых глаз как-то не вязался с нелепой прической и растительностью на лице. Жертва моды, не иначе. Портье без усилий поднял чемодан и поставил его на кровать, словно это был бумажный пакет из супермаркета. Тренированное тело также не соответствовало странному стилю. Но не стоит забывать – это же Лос-Анджелес, там еще и не такое увидишь: актер, он же бодибилдер, вполне возможно, еще и интеллектуал, подрабатывающий портье.

– Вот так-то будет лучше, – произнес парень, распахивая массивное окно так легко, как будто это были тюлевые занавески. Комната тут же взорвалась калейдоскопом звуков: внизу у бассейна вечеринка была в полном разгаре, взрывные волны света пульсировали в такт оглушительной музыке. Дальше простиралась панорама ночного Лос-Анджелеса – пальмы, украшенные гирляндами разноцветных лампочек, неоновая вывеска с надписью «Отель «Мирадор». Город сверкал огнями, словно шкатулка с драгоценностями.

– Да, обстановочка прямо-таки располагает к отдыху, – ехидно сказала Оливия.

– А вы откуда приехали?

– Из Майами.

Странный портье профессионально точным жестом схватил ее за руку и принялся изучать ожог.

– Это что такое? Баловались фондю?

– Нет, йоркширским пудингом.

– И что случилось?

– Сожгла его к чертовой матери.

– И что вас привело в Лос-Анджелес?

– Такие понятия, как «завеса тайны», вам знакомы?

Он издал короткий смешок.

– Мне нравится ваш акцент.

– Там, откуда я родом, все так говорят.

– Вы здесь работаете? Наверное, вы актриса?

– Нет. А вы чем здесь занимаетесь?

– Работаю портье. Может, потом посидим, выпьем что-нибудь?

– Нет.

– Хорошо. Что я еще могу для вас сделать?

«О да, вотри благоухающий бальзам в мои ноющие кости и поменяй повязку на обожженной руке, ты, такой прекрасный, волнующе сильный кусок мяса, подозрительно смахивающий на интеллектуала…»

– Не беспокойтесь, все отлично.

– Вот и хорошо. Мой совет: не расстраивайтесь по пустякам.

Оливия проследила глазами, как он уходит, захлопнула дверь, заперла ее и даже накинула цепочку. Она поймала себя на том, что напоминает себе этакого образцового семьянина, волею судеб оказавшегося в деловой поездке за границей: кругом соблазнительные юные красотки, сбивающие с пути истинного и отвлекающие от дел. Кстати, а зачем она вообще сюда приехала? Ради статейки про начинающих актрисок для глянцевого журнала? Вовсе нет. Она здесь с важной миссией – ее ждет журналистское расследование. Именно так, и не иначе.