– Но моей тети даже не было тогда в саду!

– Именно в этом ее вина! Держала бы она вас на привязи, как вы того заслуживаете, ничего бы не стряслось!

Роуз была уязвлена:

– Вот уж кто-кто, а тетушка тут ни при чем!

– Ваша тетушка столь же беспринципна, как и вы сами! – хмыкнул Син.

От Роуз потребовалось изрядное самообладание, чтобы не шмякнуть Сина книгой по голове. Да как он смеет!

– Не вздумайте перекладывать вашу, заметьте, не мою вину, на плечи моей бедной тетушки! Вашу репутацию и до того никак нельзя было назвать незапятнанной, лорд Син!

– Покуда не появились вы, обо мне говорили как о прожигателе жизни, но никто не смел назвать меня совратителем невинных дев!

Роуз открыла было рот, чтобы еще яростнее вступиться за тетю, однако, услышав последние слова Сина, смолчала. Между бонвиваном и грязным соблазнителем на самом деле огромная разница. Только теперь, взглянув на происшедшее с точки зрения мужчины, Роуз многое осознала – и сердечко ее заныло. Да ведь всё и впрямь очень уж напоминало соблазнение! Стоило представить самого непримиримого холостяка Англии в фонтане, а рядом – дрожащую раскрасневшуюся дебютантку, ломающую руки…

И я просто оставила его один на один с грязными слухами. Роуз закусила губу. Все эти шесть лет она твердила себе, что уехала тогда, чтобы слухи поскорее утихли. Но будь она честнее с самой собой, то созналась бы, что была и другая причина: она до смерти напугана была собственной реакцией на поцелуй Сина.

Это была постыдная трусость – и Сину пришлось заплатить по всем счетам… Роуз набрала в грудь воздуха:

– Как бы мне того ни хотелось, я не в силах вернуть прошлого. Однако я извинилась, притом вполне искренне. Как ни печально, но больше поделать ничего нельзя…

Глаза Сина угрожающе сузились.

– Так мало и так поздно…

Он преодолел еще одну перекладину лесенки, его широкая грудь касалась бедра девушки уже почти интимно. Роуз подавила испуганный возглас и прижала книгу к груди, словно щит, однако все тело ее предательски затрепетало. Сглотнув, она сделала еще шаг вверх по лесенке, пытаясь ускользнуть от могучего противника. Но Син был неумолим.

– Общество было бы сражено наповал, если бы стало известно, что именно произошло тем вечером, не правда ли, мисс Бальфур?

Еще шаг – и вот уже его лицо вровень с личиком Роуз, а широкая грудь касается ее плеча. Она взглянула мужчине в глаза – и все слова в собственную защиту, готовые уже сорваться с ее уст, куда-то исчезли. В его глазах с проблесками золота было что-то неуловимо львиное. Глядя в эти глаза, девушка желала ускользнуть от него как можно быстрее, одновременно борясь с искушением припасть к его груди, всецело отдавшись наслаждению, которое дарило ей одно лишь его касание…

Роуз была ошеломлена тем, какую власть над нею имела близость этого человека, она силилась побороть желание приникнуть к нему и вновь ощутить вкус его губ…

«Прекрати немедленно!» – одернула себя девушка, чувствуя, как заливается краской стыда ее лицо. О, если бы только она могла подняться по лесенке еще выше – но руки мужчины крепко сжимали лестницу по обе стороны ее тела… Загнанная в ловушку, Роуз кашлянула:

– Но ведь вам не плевали в лицо?

– Мне не объявили полного бойкота лишь по причине моего высокого титула, веса в обществе и состояния.

– Тогда с чего вдруг вы придаете такое значение…

– Надо мной насмехались, мисс Бальфур! Несколько месяцев после того случая меня называли Лорд Фин…

Перед глазами Роуз возникла вдруг памятная картина: Син, мокрый с головы до ног, выбирается из фонтана, с листом кувшинки на голове, с лицом, по которому струится вода… И вдруг, к собственному ужасу, девушка хихикнула. Потом расхохоталась…