- Иди сюда. - Семён гремит дверью холодильника, - Блины остались?

Да какое там. Вчера же с мамой всё до хомячили под разговорец. Я иду разогревать борщ и котлеты. Семён их, с удовольствием ест.

- А что рестораны на сиесте? – еду по накатанным рельсам обычной перебранки с Семёном.

А еще, опять придётся готовить. Не то чтобы не любила, но и не вставала по утрам с мыслью – а вот сегодня я оторвусь, буду весь день готовить, готовить, готовить! Нет. Это была рутина, которую я с удовольствием бы пропустила.

- Проверяю какая ты хозяйка. - он глядит на меня из-под очков своим внимательным взглядом, пробирающим до костей.

- Вот скажи, ты это всё серьёзно?

- Что именно?

- Ну вот это «невеста», «свататься», «проверяю какая ты хозяйка»? – я абсолютно ему не верила.

Разве так бывает? Вот так сватаются? Ко мне, конечно, ещё ни разу не сватались, нооо… Мы ж не в восемнадцатом веке.

- А что тебя смущает?

Да всё меня смущает. Начиная от его очков за бешеные деньги, ну, наверное, за бешеные, и кончая тем, что он сейчас сидит на моей кухне. Без какого-либо предупреждения о том, что придёт, без спроса могу/нет, есть ли у меня время. А у меня там в комнате таз прямо обижается, я чувствую, и окно сейчас расплачется дождём.

Ну что ж, сам напросился.

- Меня смущает ВСЁ! Твоя манера общаться, твоё поведение и даже очки! – он сильно удивляется.

- А очки тебя чем обидели?

- Они тебе очень идут! - глупо, боже, как глупо. Ну что я несу?

Семён отставляет тарелку. Опять внимательно смотрит на меня и встаёт. Раздумывая над чем-то, засовывает руки в карманы брюк, покачивается с носка на пятку и обратно, скривляет нос, смотрит в окно и идёт ко мне в комнату.

Ну всё! Штирлиц понял, что это провал.

Зайдя в комнату, он брезгливо сморщивается, оглядывая обстановку. Мне становится неприятно. Я, конечно, молодец, давно надо было убраться. Но в конце концов, какого чёрта?! Его не приглашали!

Он вдруг начинает раздеваться. На мой удивлённый взгляд отвечает: «Устал, ты не против, немного посплю?»

Становится неловко. Это всё так… странно. Он ложится. Что там снял, даже не смотрю. Потоптавшись на месте, берусь за тряпку. А что ещё делать-то? Ну пусть вздремнёт, если устал. Займусь делом.

Через десять минут окликает:

- Иди сюда. Мне холодно одному.

Оборачиваюсь.

Семён лежит на моей девичьей кровати, накрытый по пояс одеялом. Поджарый голый торс с острыми разлётами ключиц и бледной, как у вампира кожей смущает, вызывая внутри лёгкое волнение.

- Не пойду! - начинаю паниковать.

- Да не бойся, мелюзга. Просто полежишь со мной. Очень хочу обнять. С тобой всегда спокойно становится. Мне надо немного отдохнуть после тяжёлого дня и, чтоб ты рядом была.

Если бы я знала, к чему это всё приведёт впоследствии - без зазрения совести вылила бы на него таз грязной воды, а сверху ещё использованными газетами закидала и плевать даже на постельное бельё! Но мы всегда умны задним числом...

А сейчас всё идёт по его плану. Поцелуи, медленные ласки, перетекающие в мой первый, практически вынужденный куни-минет в позе шесть-девять... После - твёрдая фиксация тела так, что не могу толком шевельнуться...

Головка члена, безобидно скользящая туда-сюда по клитору, охватывающее возбуждение...

Лёгкий толчок в промежность. Неясное беспокойство... Член ещё пока снаружи доставляет наслаждение и моё внимание отвлечено. Но внутри разрастается тревога, замазанная сверху возбуждением...