– Садитесь, – прошипел я. – И начинайте с самого плохого.

Джосайя огляделся, ища взглядом свой любимый стул. Я нутром почувствовал, что если в третий раз увижу его на том же месте, то сотворю нечто ужасное с обоими. В последний момент я выдернул из-под него этот злосчастный предмет мебели. Джосайя тяжело плюхнулся на пол и залился слезами. Я не сделал никаких попыток его поднять, и он остался сидеть на полу. Всхлипывая и икая, он поведал мне печальные события своей жизни.

Дела прачечной шли все хуже. Подведенные к городу железнодорожные пути изменили его топографию. Деловой центр и жилые кварталы сместились к северу. Теперь тот бар, которому я предпочел прачечную, оказался в торговом центре города. Человек, купивший бар вместо Джосайи, продал его за круглую сумму и сказочно разбогател. Что до южной части города, где находилась прачечная, выяснилось, что она расположена на болоте, где условия не соответствуют санитарным нормам. Поэтому осторожные хозяйки перестали отдавать белье в прачечную из неблагоприятного района.

Несчастье не приходит одно. Единственный сынок Джосайи, радость его жизни, упал в котел с кипящей водой и сварился заживо. Мать Ханны получила увечья при работе с отжимным катком и стала беспомощным инвалидом, требовавшим постоянного ухода. Беды сыпались одна за другой, и Джосайя стал искать утешение в вине, превратившись со временем в законченного алкоголика. Он остро сознавал свое падение и безудержно плакал. В радостной обстановке бара, считал он, можно ощущать себя сильным и решительным, а в гнетущей атмосфере прачечной с устоявшимся запахом мокрого белья и мыльной пены теряешь остатки мужества.

Я спросил, что думает по этому поводу капитан. Джосайя вновь разрыдался и сказал, что тот умер. Это напомнило ему, зачем он пришел. Добрый старик завещал ему пять тысяч долларов, и Джосайя хотел, чтобы я посоветовал, куда их лучше вложить.

Первым моим желанием было убить его на месте. Жалею, что этого не сделал. Я сдержался и только предложил ему выбор: либо он, не говоря ни слова, уходит через дверь, либо я немедленно выбрасываю его в окно.

Джосайя сказал, что готов вылететь в окно, если я прежде скажу, куда лучше вложить деньги – в компанию нитратов «Терра-дель-Фуего» или в банк «Юнион Пасифик». Жизнь больше не представляет для него ценности. Все, что ему надо, – это знать, что денежки лежат в надежном месте и родные люди после его смерти не будут нуждаться.

Джосайя настаивал, чтобы я высказал суждение о нитратах. Я ничего о них не знал и отказался отвечать. Из моих слов он сделал вывод, что я о нитратах невысокого мнения, и объявил о своем намерении вложить деньги в банк «Юнион Пасифик». Это его право. Пусть поступает, как считает нужным, сказал я.

Джосайя замолчал, и было видно, что он задумался над моими словами. Потом понимающе улыбнулся и сказал, что догадывается, что я имею в виду. И благодарит за намек. Все деньги, до последнего доллара, ему следует вложить в нитратную компанию «Терра-дель-Фуего».

Он с трудом поднялся, чтобы уйти. Я остановил его. У меня не было сомнений, что с той же непреложностью, с какой ежедневно встает солнце, любой мой совет по части инвестирования или предположения Джосайи, каким он мог быть (что, по сути, одно и то же), приведут к тому, что эта компания обанкротится. Моя бабушка инвестировала все свои небольшие сбережения в «Терра-дель-Фуего». И я не хотел, чтобы в старости она бедствовала. Что же касается Джосайи, деньги он потеряет в любом случае. Я посоветовал ему вложить полученное наследство в акции банка «Юнион Пасифик». Он ушел и последовал моему совету.