***   ***   ***

К утру понедельника рану на боку начало дёргать. А ведь ещё накануне, когда, подтянув в помощь знакомых пацанов, Данила почти весь день потратил на то, чтобы вывезти в приёмку всё железо из гаража, ничего не болело, и вообще казалось, что зарастает, как на собаке. Дяде Серёге, который согласился помочь с грузовиком, пришлось сбрехать, что вернулся в бокс и на первой же треньке отхватил мандюлей.

— Вот это дело! — похвалил дядька. — Это по-мужски. Это не танцы там какие-нибудь! Только смотри, бошку всё-таки береги, а то отобьют — в штаны сраться будешь.

— Как вы, дядь Серёг? — схохмил кто-то из пацанов.

— Поговори мне, ага! — беззлобно показал тот ему кулак. — Тоже начнёшь.

В общем, в таком непринуждённом, хотя и физически тяжёлом режиме, прошёл весь день. На всякие сопли времени не осталось вообще, и это было круто. И тут на тебе: проснулся под утро, а в бочину стреляет, и хоть ты сдохни — в мыслях снова, как заноза, Маринка! А вдруг приходила, когда его не было?

Угу. А если нет? И что, сидеть теперь у окошка и ждать? Бред.

Короче, по поводу болячки дурью маяться не стал, заехал в пятнашку, к тому доктору, который принимал его по протекции Рамзы и, приплатив за приём, отдался на перевязку. Оказалось, на боку слегка разошёлся шов, но ничего страшного, сама по себе рана чистая и небольшая, просто поберечься надо — меньше двигаться, не перенагружаться и всё такое. Ага.

Из больницы поехал по приёмкам, приценяться. А то привёз вчера лом на привычную базу, а там, оказывается, установили минимальный тоннаж, и всё, что меньше — берут буквально за копейки. Раньше такого не было.

Домой вернулся после трёх. Хотел жрать, как собака, и, в идеале бы, вздремнуть хоть полчасика, но ещё накануне забил с пацанами стрелку на полпятого на счёт темы по обороту бабла. А ещё надо было бы заехать в нотариальную контору, хоть узнать, а он ли вообще батин наследник-то? Вот сюрприз будет, если нет. А ещё к матери всё-таки надо доехать, а то дядя Серёга вчера всю плешь проел. Да и вообще — надо. Мать всё-таки. А ещё жигулёнок начал чихать, и надо бы его на ТО сдать, пока совсем не сдох. Короче, дел невпроворот. Вот тебе и отоспался, блин, после армии.

Подъехав к своему дому, парканулся на углу детской площадки. Стал вынимать из бардачка органайзер да так и остался в машине, прикидывая варианты по собранной информации с приёмок. Расчертил таблицу: адреса, расценки, тоннаж, предпочтения по видам железа... Увлёкся так, что даже про жратву забыл. А когда глянул на часы, понял, что и не получиться уже пожрать, пора было ехать дальше.

Хрустнул затёкшей шеей и, случайно подняв взгляд от калькулятора, замер: по дорожке палисадника между домами уходила Маринка. Уходила, чёрт!

Догнал.

— Ничёсе, какие люди, да без охраны! — Откуда ни возьмись, плеснула вдруг лихая энергия. Хотелось нести пургу, ржать и острить. Руки и ноги словно бежали куда-то сами по себе. Неконтролируемо. — А ты чего тут? Меня пасёшь?

Её щёки мгновенно вспыхнули.

— Помечтай, ага! Просто пришла убедиться, что чудище, как и обещало, сдохло!

— Воу, дерзкая, а я, оказывается, соскучился по твоему язычку! Прям песня! Ты продолжай, продолжай! — рука вдруг неконтролируемо потянулась отвести волосы с её лица.

Маринка увернулась.

— Но ты, я смотрю, жив, значит соврал. Фу, плохой мальчик! Брехун. На! Это тебе! — резко сунула что-то ему в руки и собралась сбежать, но Данила удержал.

— Это что вообще? — ощупал бумажный пакет и обалдел. — Пирожки что ли?

Она отвела взгляд, щёки пылали.