С такой подменой, борьбой религиозных течений, мы сталкивались и в известной поэме Фирдоуси «Шахнаме». Там тоже описано Непорочное Зачатие. Молодая персидская царица Нахид – это, скорее всего, евангельская Дева Мария. Нахид выходит замуж за правителя Дараба, который заметно старше ее. Дараб – аналог евангельского Иосифа, который был старше Марии и стал ее мужем.

Однажды ночью в царской опочивальне происходит неожиданное событие. Царица Нахид вздохнула и лежащий рядом Дараб ощутил в ее дыхании ДУРНОЙ ЗАПАХ, который поразил его. Поразил настолько, что царь в то же мгновенье утратил всякую любовь к жене. Далее описывается фактически евангельская история Рождества… О чем тут речь?

Как мы показали в книге «Шахнаме…», гл. 8, так причудливо на страницах знаменитой поэмы преломилась известная евангельская сцена с появлением Духа Святого, проникшего в Деву Марию, в результате чего и был зачат Христос. Однако позднейшие «древне»-персидские летописцы истолковали выражение «Дух Святой» в скептическом ключе. Дескать, речь шла о некоем запахе = духе, который появился во время выдоха царицы Нахид.

Дело в том, что не все религиозные конфессии соглашаются с христианской идеей Непорочного Зачатья. Например, резко отрицательно к ней относится поздняя иудейская, раввинистическая школа [307].

Этим, вероятно, объясняется тот факт, что вместо почтительного евангельского словосочетания Святой Дух на страницах Шахнаме появилось негативное выражение Дурной Запах. По-видимому, так поздние редакторы первоначального текста Шахнаме выразили свое несогласие с концепцией Непорочного Зачатья. Тенденциозно заменили положительно звучащие термины на отрицательные.

А теперь вернемся к Народной Книге про Уленшпигеля. Оказывается, и тут авторы-реформаторы вволю поиздевались над Духом Святым, сопоставив его с запахом человеческого кала. Глумливые рассуждения о Духе Святом происходят здесь на фоне тяжелой вони от испражнений Уленшпигеля-Иисуса. В названии главы 89-й сказано так: «… Как Уленшпигель в Мёльне заболел и наложил аптекарю в склянку…».

Посмотрим, как именно он это сделал.

«Аптекарь… любил подшутить и дал Уленшпигелю сильно действующее слабительное. Под утро лекарство начало действовать, Уленшпигель встал и хотел пойти на двор облегчиться, но кругом все было заперто. Уленшпигель испугался, нужда его подпирала. Он вошел в аптеку и воспользовался аптечной склянкой как ночным горшком и сказал: «Вот лекарство и вышло вон, можно опять его внутрь давать. Аптекарь таким образом не потратился. Я ведь, кроме того, что вернул, ничего не могу ему дать в уплату».

Когда аптекарь все это узнал, он стал клясть Уленшпигеля и не хотел держать его больше в доме и велел проводить его в лечебницу, которая носила имя Святого духа. Уленшпигель сказал людям, которые его туда вели: «Я к тому постоянно стремился и бога просил о том, чтобы Святой дух снизошел на меня, теперь же господь посылает мне обратное: я должен войти в Святого духа. Он пребудет вне меня, а я вниду в него»», с. 253.

Но на этом авторы Народной Книги не остановились. Они вошли во вкус, и тут же приводят беседу Уленшпигеля-Иисуса с Матерью. Она обращается к Сыну ТРИ РАЗА, что, как мы уже говорили выше, намекает здесь, в данном контексте, на божественную Троицу: Бог-Отец, Бог-Сын и Дух Святой. Мы цитируем.

«Мать сказала: «Ах, милый сын, скажи мне хоть одно ласковое, сладкое словечко». Уленшпигель сказал: «Милая матушка, мед – вот это сладкая вещь».

Мать сказала: «Ах, милый сын, молви мне ласковое поучение, дабы я с ним вспоминала тебя». Уленшпигель сказал: «МИЛАЯ МАТУШКА, КОГДА ЗАХОЧЕШЬ СПРАВИТЬ СВОЮ НУЖДУ, СТАНЬ СПИНОЙ К ВЕТРУ, ТОГДА ДУРНОЙ ДУХ НЕ УДАРИТ ТЕБЕ В НОЗДРИ».