— Я не делаю уборку. В доме достаточно слуг. Да и в Академии можно доплачивать за услуги уборщицы.

— Понятно, — мужчина понимающе усмехнулся. — И все же вы замечали какие-то странности? Может, слышали разговоры родителей о делах, работе, исследованиях, лекарствах?

— Капитан, я ни слова больше не скажу, пока вы не объясните мне, к чему все эти вопросы и что с моими родителями?

— Могу я считать, что вы отказываетесь сотрудничать со следствием?

— Это следствие отказывается сотрудничать со мной! — я положила артефакт и показательно скрестила руки на груди. — Я не видела и не слышала ничего подозрительного, не понимаю, к чему все эти вопросы?

— Вы что-нибудь слышали от родителей о драконьей чуме? — страж опустил свой камень, но допрос не прекратил.

— В детстве, конечно, как и всем, мне читали книги, потом уже в школе я изучала историю, в Академии тоже что-то о чуме изучали.

Очень мало, кажется. Или я не сильно вдавалась в подробности. Триста лет прошло, если не больше, какая может быть чума?

— Ваши родители обвиняются в пособничестве государственному изменнику, в работе над созданием новой драконьей чумы и экспериментах на людях, повлекших смерть подопытных.

Я несколько секунд в упор смотрела на человека, который, кажется, решил надо мной поиздеваться, а потом вскочила со стула.

— Вы, вообще, о чем?!

Все это не может быть про моих родителей! Тут точно какая-то ошибка.

— Сядьте, леди Риар. И постарайтесь сохранять спокойствие, — приказным тоном сказал страж. — Абсолютно все, что я сказал, — правда. И вина ваших родителей очевидна, именно поэтому они арестованы, им предъявлено несколько обвинений. Очень тяжелых и серьезных. До суда они пробудут в тюрьме, а дальше — как решит суд.

Я села, вернее, упала на стул. Бред какой-то. Голова шла кругом, перед глазами все плыло. Надо взять себя в руки, но подумать легче, чем сделать.

Стражу я не верила, здесь какая-то ошибка. Моих родителей подставили, они очень успешные целители, уверена, у них достаточно завистников. Или просто какое-то недоразумение.

Посмотрев на меня, капитан Лесс поднялся, налил в стакан воды и подал мне. Отказываться я не стала.

— Вы понимаете всю серьезность, леди? — страж крутил карандаш, ожидая, пока я переварю новости и приду в себя.

— Это ошибка, — озвучила я свою мысль. — Мои родители не могли...

— Могли или нет — решать не вам. От вас нужны ответы: известно ли вам что-то об их работе. На самописец.

Пальцы дрожали, когда я брала камень. Прохладный и гладкий, темно-бурого цвета, он постепенно нагревался в моей ладони.

— Я последние четыре года не жила дома, — голос тоже начал дрожать, и я постаралась придать ему уверенности. — Когда приезжала домой, о работе с родителями почти не говорила. Могла спросить «как дела?» и получить в ответ «хорошо».

— А раньше, до поступления в Академию? — теперь страж крутил в руке камень, видимо, просто так, спокойно сидеть не умел.

— Тогда я еще в школе училась, и со мной точно никто ничего не обсуждал.

И все же в голове всплывали редкие образы и обрывки фраз. Нет, не о драконьей чуме, разумеется. Какие-то исследования, опыты, люди. Но мало ли к чему это было? Нет. Не верю. Мои родители — не преступники! И тем более не убийцы.

— В вашем доме произведен обыск. Мы нашли и изъяли записи, точно сделанные вашими родителями. На их рабочих местах также достаточно подтверждений не просто их участия, а руководства проектом создания чумы.

— Их заставили, — проговорила я. — Наверняка, шантажировали чем-то. Они не могли.

В глазах стража мелькнула жалость, он покачал головой и отложил камень-самописец. Я тоже хотела его отложить, но из рук, показавшихся деревянными, камень выпал, стукнулся о столешницу и покатился. Капитан ловко поймал его и вернул в специальное углубление на самописце — небольшом ящике, из которого достал две страницы с отпечатанными как в типографии буквами.