— А говорили, что не будете доставлять проблем.

— Не буду, — подтвердила я.

Судя по многозначительному взгляду преподавателя, мне не поверили.

В столовую я пришла опять поздно, свободных мест уже не осталось. Но на этот раз облюбованный мною подоконник тоже оказался занят. Может, стоит подождать окончания перерыва, опоздаю на следующую пару, зато поем спокойно.

— Элиза, а ты что здесь забыла? — это я, задумавшись, не заметила приближения однокурсников. С другой стороны, не бегать же теперь от них?

— Пришла на обед, но вижу, что мест нет, — и уже развернулась, чтобы уйти.

— Почему нет? Наши всегда в том углу сидят, и для тебя там стул найдется, — Алекс, парень, с которым мы учились в одной группе с первого курса, кивнул в другой конец зала. Стоящая рядом с ним рыжеволосая девушка, тоже из наших, хоть убей, не помню ее имени, закатила глаза.

— Но если продолжишь тупить и стоять столбом, то не найдется, — имя девчонки определенно стоит узнать. Она подтолкнула Алекса к тому самому углу, я же приняла волевое решение.

Завтрак показал, что в столовой проще держаться с кем-то. Я, конечно, не питала иллюзий об отношении ко мне однокурсников, но попробовать наладить общение не помешает. Главное — не поймать очередные штрафные баллы за поведение.

Получив на раздаче картофельный суп, какую-то рыбу с овощами и компот, я пошла в угол, занятый четвертым курсом кафедры зооцелительства. Все-таки большинство студентов питались в общей столовой, и раз все живы, значит, здесь вполне съедобно. А то утренний завтрак, комом упавший в желудок, заставил задуматься о пользе голодовки.

— Приятного аппетита, — я подошла к двум сдвинутым столам и снова оказалась объектом всеобщего внимания. Разговоры смолкли, остались только короткие перешептывания.

Свободный стул действительно нашелся, на него я и села, поставила поднос, положила салфетку на колени.

— Риар, ты нас прямо пугаешь, — о, а вот эту я знаю: Вея, наша главная отличница, которая в шаблоны не вписывалась и была отнюдь не забитой тихоней, дающей всем списывать, как полагалось отличницам. Напротив, эта за словом в карман не лезла, а за конспектами к ней давно никто и не пытался подходить. — Может, завтра снег выпадет или вообще конец света настанет? Как же ты дошла до общей студенческой столовой?

— Ты удивишься, — мило улыбнулась я. — Но дошла я ногами.

— И на завтраке мы тебя здесь видели, — не унималась отличница.

— Еще и на ужине увидите, — пообещала я. Главное, чтобы меня с ней в одной комнате не поселили, а то и правда наступит конец света. Локальный, в пределах студенческого общежития, но вполне себе реальный.

— А как же твои подружки? Вы же не разлей вода всегда ходили, даже в туалете всей стайкой носики пудрили.

— От стайки я отбилась, — поморщилась, понимая, что суп почти не соленый, а солонки на столе не наблюдается. Надо бы обзавестись своей.

— Значит, это правда? — подключилась к разговору другая однокурсница, Дьюрен, кажется. Надо как-то добыть список студентов кафедры и выучить кто есть кто. — Вы поссорились?

— Можно и так сказать, — понятно, что все со временем узнают, почему мы «поссорились», но сама я рассказывать не собиралась. Пусть думают, что хотят.

— И ты даже запустила в них настоящим смерчем? — продолжились расспросы.

— Не настоящим, конечно, так, небольшой воздушный вихрь, — я рискнула приоткрыть эмпатические щиты (невозможно их постоянно держать наглухо закрытыми, никаких сил не хватит), и с удивлением обнаружила, что настроены ко мне в основном нормально. Настороженно, с любопытством, но достаточно нейтрально. Негатив был, но меньше, чем я ожидала. Правда, здесь все эмпаты и закрывать или сглаживать эмоции умели неплохо. Но все же я ждала куда худшего.