На кухне Наташа застелила стол нежно-лаймовой скатертью, и все окончательно сделалось свежим и радостным, будто только распустившимся.

– Я тут подумала… – Она замялась, словно застеснявшись. – Можно мы приготовим не рассольник, а что‑то другое? Я много чего заказала, но перловку забыла.

– Да запросто! Что угодно. – Я раскрыл холодильник.

Он ломился от пакетов с продуктами.

– Где же твои родители?

– Папа на даче живет уже много лет. А мама в командировке в Нижнем Новгороде.

– Понятно. – Я оценил запасы. – Кто в таком случае все это собирается съесть?

– Мы. – Она виновато улыбнулась.

– Мы – это ты и я?

– Я просто не знала, что тебе захочется приготовить.

– О боже! – Я захлопнул холодильник, постоял немного и снова раскрыл: – Ладно. Готовить будем печень в йогурте. Просто, быстро и сложно испортить.

Наташа выдала мне фартук с веселыми пчелками, набор ножей, сковородку и деревянную доску, а сама устроилась рядом – чистить картошку.

– В шараге учат по классике. – Я вооружился шеф-ножом. – Столовские рецепты типа «правильного» рассольника. Остального я нахватался в прошлом году, когда подрабатывал в ресторане.

– А сейчас ты где-то работаешь? – Вместо того чтобы наблюдать за тем, что я делаю, она смотрела на меня.

– До ноября работал в кафе возле колледжа, но оно закрылось. После Нового года в это помещение должны другие хозяева въехать, пойду к ним. Место удобное – не нужно на дорогу тратиться.

Я замолчал, но девушка продолжала смотреть: рот слегка приоткрыт, взгляд неподвижен, однако стоило заглянуть ей в глаза, она тут же отмерла и смутилась.

Наташа была забавная, и почти все, что она говорила, отчего-то заставляло меня улыбаться.

Я скинул кубики печени в пассерованный лук и подвинулся, чтобы она поставила кастрюлю с картошкой на плиту.

Дома, когда я готовил, на кухню никто не заходил. Я не ругался и не требовал покоя, но был собран и строг, как хирург во время операции, потому домашние предпочитали дожидаться результатов за дверью.

– Можешь мне доверять, – неожиданно сказала Наташа. – Я не родитель, не старший товарищ, не твоя девушка, даже не друг. Я не стану тебя ни за что осуждать, упрекать и вообще как-либо оценивать. Понимаешь?

– Не очень. – Я повернулся к ней.

– Просто скажи как есть. Я хочу услышать это от тебя, а не от Сани.

Ее тон удивил. Откуда взялась эта взрослость? На секунду я испытал нечто похожее на возмущение, словно меня обманули, но Наташа невинно хлопала глазами.

– Я про Еву, – пояснила она. – Я же чувствую, что все не так просто. Есть что-то, о чем ты не говоришь.

В голову вдруг пришло, что в йогурт можно положить яблоки.

– Кажется, ты звала меня, чтобы учиться готовить, а сама вместо этого болтаешь.

– Да-да, конечно! – спохватилась она. – Я внимательно смотрю и все запоминаю.

Пару минут мы молчали. Я медленно вылил йогурт на сковородку и добавил измельченный чеснок.

Кухню окутал кисло-сладкий аромат.

– Хочешь, расскажу притчу? – не выдержала Наташа за моей спиной.

– Давай.

– Пришел как-то один юноша в хижину к мудрецу и говорит: «Помоги мне найти любовь». – Как только она начала это рассказывать, ее лицо удивительным образом ожило, преобразилось, а едва уловимая печаль в глазах сменилась задорным блеском. – Мудрец отвечает: «Хорошо, только сначала поедим. В шкафу ты найдешь хлеб, а я схожу за молоком». Юноша обрадовался, потому что долго шел к мудрецу и был голоден. Мудрец ушел, а юноша принялся искать хлеб. Час искал, два, три, но никакого хлеба нигде и в помине не было. Оставалась только железная дверь с навесным замком. Предположив, что хлеб может быть за ней, юноша нашел тяжелый камень и принялся сбивать замок, потратив на это еще несколько часов. А как только одолел его, раскрыл дверь и увидел за ней хлеб. В хижину вернулся мудрец и сказал: «Это ответ на твой вопрос».