– Подъем, доходяги! Быстро! Быстро! Ходу отсюда! – Кондор принялся раздавать пинки, подгоняя отряд.

Таран затрусил вперед, взбаламутив стоячую воду на путях. И снова туннель. Путники бежали, ритмично пыхтя сквозь фильтры противогазов. Мимо проплывали бесконечные ряды тюбингов. Дым безмятежно пыхтел папиросой. Заметив взгляд Глеба, мутант весело подмигнул:

– Не переживайте, Глеб, прорвемся. Напарник ваш – голова! Хитро придумал с тележкой!

– Геннадий, а вы почему противогаз не надеваете? – отважился на диалог мальчик.

Мутант выпустил облако дыма, ухмыльнулся.

– А ты, малой, попробуй найти такой намордник, чтоб на эту рожу налез, – встрял Ксива.

Сталкеры заржали.

– Да и поздно ему предохраняться, – хмыкнул Бельгиец. – Все, что мог, наш Крокодил Гена уже подцепил. Даром, что ли, такой зеленый…

Новый взрыв хохота. Напряжение, висевшее в воздухе, улетучивалось с каждым новым шагом, отдалявшим путников от «Автово».

– Вам, Бельгиец, катастрофически не хватает такта! – Дым затушил папиросу о шлем приятеля.

– А почему Бельгиец? – поинтересовался Глеб.

Боец вместо ответа гордо вытащил свою винтовку, подставляя под луч фонаря.

– Это FN F2000, бельгийская, – шепнул Ксива. – По ходу, единственная на все метро.

– Разговорчики! – оборвал Кондор. – Ну-ка тормознули все.

Отряд остановился. Кондор вытащил дозиметр, медленно обошел каждого, замеряя фон.

– Терпимо. Пронесло на этот раз. Таран, слышал что про «Ленинский»?

– Внизу не был. А сверху выход закупорен. Там здоровенный кусок проспекта просел. Подземный переход завален. До «Ветеранов» идти тоже смысла не вижу. Глубина залегания обеих станций – метров восемь-девять. Зафонит снова – не обойдем. Наверх надо.

– Как?

– После «Автово» съезд в наземное депо.

– Возвращаться придется. К развилке.

– Не придется. Мы уже идем по нужному туннелю. Впереди – выход.

Кондор еле слышно выругался. Поглядел на Тарана исподлобья.

– А ты хитрый, черт. Веди.

Отряд двинулся за Тараном. Глеба что-то сладко щекотнуло: он снова увидит дневной свет! А в компании вооруженных до зубов сталкеров он чувствовал себя почти в безопасности. Интересно, что бы сказал отец, если б увидел своего сына разгуливающим по поверхности среди бравых вояк? Глеб шел и улыбался своим мыслям… благо в темноте этого никто не видел.

Спустя некоторое время сталкеры осторожно подобрались к выходу. Туннель здесь обрывался, а рельсы тянулись дальше – к депо. Клочок пасмурного неба в проеме заставил сердце Глеба забиться чаще. Поверхность… Совсем рядом. Такая манящая, но опасная и обманчивая. Об этом напоминали кости и клочки шкур, тут и там валяющиеся на земле.

Краем глаза мальчик заметил, как метнулся вперед Таран, сбивая с ног Бельгийца. Грубая подсечка – и оба повалились на землю.

– Да ты чего, старый, совсем умом тро…

– НЕ ШЕВЕЛИСЬ!

Они замерли у самой границы выхода. Только сейчас Глеб заметил некую прозрачную субстанцию, свисающую с бетонного козырька арки. Словно кто-то развесил шаль из тончайшей пряжи. Бесплотная простыня еле покачивалась на ветру, краями почти касаясь распластавшихся на путях сталкеров. Дождавшись момента, когда субстанцию качнуло назад, Таран резко оттолкнулся от шпалы и выдернул за собой бойца. Загадочный «занавес» запоздало потянулся следом, но быстро опал.

– Эта штуковина живая, что ли? – Бельгиец брезгливо поморщился, адреналин запоздало заиграл в крови. – Это вообще что за ерунда такая!

Таран оглянулся по сторонам. Подобрал у стены полуразложившийся трупик крысы и кинул вперед. Тушка, казалось бы, беспрепятственно вылетела наружу, однако «полотно», сорвавшись с козырька, молниеносно опутало добычу, плотно свернувшись вокруг в несколько слоев.