– Э, да ты калека. Потому тебя и на помойку спровадили. Нет, такой сломанный и вонючий ты мне не нужен.

Алеша уже отошел, как вдруг опять вернулся. Он сел, попрыгал на пружинах, они отлично амортизировали. Потом лег. Даже не разложенный диван был удобен и достаточно широк. Самое удивительное, что, несмотря на, вероятно, почтенный возраст, его поверхность была абсолютно гладкой, без характерного кратера посредине, продавленного чьей-то попой. Это свидетельствовало об отличном качестве пружин или о том, что на нем, кроме кошек, никто подолгу не сидел.

Рассуждая, стоит или не стоит тащить старый диван в новую квартиру, Алеша даже не заметил, как сзади подошли двое и на русском языке стали переговариваться:

– Нет, Эллочка, не пойдет. Подумаешь: «Как дома раскладывается»… Ну почему тут тоже все должно быть как дома? Мы в другой стране, мире, а ты все хочешь, как там.

– Вадик, миленький, ну посмотри, он так похож на мамин! И обивка, и форма.

– Тем более! Слава богу, твоя мама осталась там, где ее диван. И потом, вот человек стоит, он первый пришел, может, он его забирает. Эксьюз ми…

Алеша повернулся к супружеской паре:

– Нет, это вы извините. Я его беру. Он мне очень даже нравится.

Прошел день или два после переезда. В углу комнаты еще стояли нераспакованные коробки и чемоданы, но Алеша упорно старался понять, что мешает дивану раскладываться. С механикой было все в порядке, ничего не сломано, пружинки и крючочки на месте. Ржавчину он удалил, добавил смазку, но спинка так и не откидывалась. Похоже, что прежние хозяева даже не пытались устранить поломку. Это было очевидно по мусору, который Алеша выскреб из ложбинки между двух сомкнутых половинок. На таком не поспишь. Его палец извлек несколько шариковых ручек, вязальный крючок, клоки кошачьей шерсти, прилипшие к размякшей конфете. Но самой удивительной находкой были пять копеек 1972 года с гербом и надписью «СССР».

– Вот это да! Значит, у наших людей стоял.

Леша перевернул его на попа и увидел надпись, которая не оставляла сомнений в том, что диван эмигрировал вместе с хозяевами… На деревянном днище после серийного номера стоял товарный знак с плохо различимым названием города, то ли Киров, то ли Киев.

– Надо же, может, ты еще и земляк! Сколько ж тебе годков? И чего это они тебя оттуда потащили?

Хотя понятно, – не переставая что-то прикручивать и откручивать, отвечал самому себе Леша. – Кто же тогда с добром расставался? Волокли мебель, сервизы, казаны и подушки, даже лампочки, а потом выбрасывали, потому как напряжение, да и вообще все другое. Это сейчас про жизнь заграничную всем все известно, никаких иллюзий, один прагматизм, а тогда: «Эх, ох! Америка!»

Диван по-прежнему не раскладывался. Алексей устал и завалился спать на одну половинку.

Утром Леша проснулся полный сил и энергии. Запах котов почти улетучился. Уходя, он вроде как попрощался с диваном и пообещал вечером продолжить ремонт, а когда вернулся, ремонтировать уже было незачем. Две створки его теперь находились на одном уровне, образовывая довольно широкое лежбище, которое во времена его молодости называли «cексодром».

– Здорово, а как это? Cам, что ли? Наверное, смазочка подействовала. Ух!

И Леша с разбегу плюхнулся животом на упругие пружины. Диван теперь легко складывался и раскладывался. Леша расстелил широкую постель, вынув из чемодана новенький набор простыней и наволочек.

В эту ночь ему снились неразборчиво-приятные сны, какой-то лужок, ручеек и собачка рыженькая, маленькая такая, на лисичку похожа, шустрая, все бегает туда-сюда.