– Вот именно! Влюбилась! – многозначительно подтвердила Лисса и мечтательно закатила фиолетовые глаза.

Да, опять подумала я. Ох уж эти наши глаза… Точнее, их цвет! Все началось триста лет назад, с тех пор как наш предок женился на эльфийке, которая через год умерла при родах, успев что-то шепнуть над своей дочерью. Как оказалось, ее дар заключался в необычном цвете глаз, чтобы все понимали, чья это дочь! Вот после этого в нашей семье все девочки рождаются с глазами необычного для людей оттенка. Ну и мы не стали исключением! У Этель – глаза оттенка сочной зеленой травы, Лиссандра обладает глазами цвета ночных фиалок, а у ее родной сестры Латты очи имеют оттенок светлого аметиста. Йена смотрит на мир глазами разного цвета: левый имеет цвет весенней зелени, а правый – чистого голубого неба в жаркий день. Мои очи – желтые, как смола эльфийских сосен, которую зимой с риском для жизни добывают смельчаки, а потом продают эти прозрачные «камушки» ювелирам, делающим из них потрясающие по красоте дорогие украшения. В Норуссии очень ценится алатырь-камень. Ну а моя родная сестра Тинара глядит на мир глазами глубокого оттенка сверкающего серебра.

– Нилия, – потрясла меня за плечо Йена, – еще раз спрашиваю! Ты с нами?

– Я?.. Ну да… наверное, – промямлила я.

– И куда же мы собрались? – В голосе Лиссы явно проскальзывала издевка.

– Каюсь, прослушала, – повинилась я.

– И о чем ты сегодня все думаешь? – осведомилась Йена.

– Об Этель. Точнее, о том, как ее с эльфом поженить! – не моргнув глазом солгала я.

– А мы тут о чем толкуем?! – возмутилась Лиссандра.

Я пожала плечами:

– Ну, собственно, в нас ведь тоже есть доля эльфийской крови. Именно об этом говорит приставка «мир» перед фамилией.

– Ну а мы о чем?

– Вот, вот эльфов и тянет к нам!

– Хм… Как только слышат нашу фамилию мир Лоо’Эльтариус, так и падают на колени, – не удержалась я.

– Не шути так! Сама же знаешь, кем была первая и единственная эльфийка в нашем роду! – напомнила Лисса.

Ага! Знаю! Кто же из нас не знает?! Та, самая первая, которая дар цвета передала, была дочерью тогдашнего Владыки Сверкающего Дола. А так как эльфы живут дольше людей, то в наш век правит ими сын того Владыки, а значит, брат нашей эльфийки. Вот поэтому у эльфа, услышавшего нашу фамилию, лицо перекосит так, словно он съел ведро болотной ягоды, потому что мы носим ту же фамилию, что и их Правитель.

– Ну так что? – опять отвлекла меня Лиссандра. – Ты с нами или нет?

– Да с вами я, с вами… куда же я без вас?

– То есть ты на все согласна?

– Да-да, согласна!

– Точно-точно? – переспросила Йена и как-то хитро переглянулась с Лиссой.

– Да ладно уже! Что я пропустила? Что вы задумали?

– Мы решили помочь Этель выйти замуж за этого высокородного эльфа! – провозгласила Лиссандра.

– Я это уже поняла! Что делать будем?

– Что делать? Что делать? – передразнила Лисса и снова переглянулась с Йеной.

– Неужели не поняла, что есть только один вариант, – сказала та, поймав взгляд Лиссы.

Я задумалась, но ничего не придумала и пожала плечами, а Йена продолжила:

– Мы на свадьбу подарим Этель и эльфу то, что перворожденные потеряли триста лет назад!

Я широко раскрыла глаза, догадавшись, что задумали девочки, замотала головой и наконец выговорила:

– Нет! Нет! И еще раз нет!

Вернуть один из трех Символов власти эльфов, который унесла с собой наша принцесса. Все бы ничего, но считается, что венец утерян. А вот где он… хм…

– Как это нет? Ты что? Не желаешь счастья Этель? – уперла руки в бока Лисса.

– Вы не хуже меня знаете, где он находится! – откликнулась я.