Мишени были развешаны на своем обычном месте. Руки ныли, им сегодня пришлось много работать, но отдыхать было еще рано, потому что меня ждал лук со стрелами и кинжалы. Пришлось снова работать.

На закате мы с сестрами расположились на мягкой траве. Лисса задумчиво смотрела на север – туда, где, по моим представлениям, находились Снежные горы. Я невольно озадачилась. Уж не влюбилась ли наша Лиссандра?

От раздумий меня отвлек голосок Латты:

– Нилия, а правда, что ты можешь превратить обычный камушек в драгоценный?

– Правда, только есть риск, что при этом я полностью выгорю.

– Жаль! А что тогда ты можешь?

– Из дерева сделать камень и наоборот.

– Мне вот интересно, – вскинулась рыжая. – Ты почему тот знак не осмотрела как следует?

– Говорю же, сначала некогда было, мы выползня ловили, а потом я просто забыла об этом медальоне.

– Я тебя не виню! Во всем этот демон виноват! Нечего было свой знак оставлять без присмотра!

Йена очень выразительно посмотрела на меня, я округлила глаза, она кивнула в ответ. Наш мысленный диалог прервала Латта. Она сорвала цветок и принесла мне.

– Сможешь его каменным сделать, ну… или деревянным?

Я кивнула. Взяла в руки садовый колокольчик и чуток подумала. Вспомнила строение одного светлого речного камушка. «Котенок» обрадованно принялся за работу. Провела рукой над цветком. Ощутила тяжесть, а сестры ахнули. Я открыла глаза. В моей руке находилась точная копия садового колокольчика, выполненная из светлого камня.

Все девчонки по очереди подержали цветок, каждая тщательно изучила его.

– Дела-а, – протянула Тинара, а Латта добавила:

– А почему, когда ты людей лечишь, то у тебя от рук исходит золотистое сияние, а во время превращения его не было?

Я пожала плечами в ответ, а Йена предположила:

– Может, так происходит потому, что цветок не живой?

– Это с какой стороны посмотреть! – возразила ей Тинара. – Для травников все растения живые.

– Но для всех остальных живыми являются только люди и им подобные.

– А животных тогда к кому можно отнести? – озадачилась Латта.

– Когда я лечила кролика, то сияние тоже было, только слабое, – припомнила я.

Мы снова задумались, потом Лисса хмыкнула:

– В любом случае с таким даром не пропадешь! На худой конец, можно всякие каменные цветочки-листочки творить и продавать их на рынке!

Я представила эту картину и красноречиво скривилась.

Девочки засмеялись.

Когда мы стали расходиться по своим комнатам, я выловила в коридоре Йену.

– Ты тоже считаешь, что рыжая влюбилась?

– Я в этом просто уверена! Я так же себя вела поначалу, пока не поняла, что со мной происходит!

– То есть ты хочешь сказать, что Лисса еще не осознает, что влюблена в этого демона?

– Думаю, да. Более того, мне кажется, что нашей рыжей этот дуайгар понравился с самого начала. Вот она особо и не протестовала против поцелуя с ним.

– Мм…

– Надеюсь, что в академии она сможет отвлечься, – сокрушенно заключила Йена.

Мне оставалось лишь согласиться с ней.

На следующий день вернулись мои родители. Они собрали всех в библиотеке и поведали нам, что эльфийский Владыка, а также оба его советника были не довольны тем, что венца Мирисиниэль у нас нет. Родителям пришлось рассказать им про Смотрящих.

– Что? Как вы могли? Зачем? – заволновались тетушки, да и мы тоже.

– Успокойтесь, мы пока не сказали эльфам, что обнаружили Смотрящих, и просто прочли им послание, – пояснил батюшка, а матушка гневно добавила:

– Эти эльфы дали нам год для того, чтобы мы нашли Смотрящих. Только после того, как мы найдем венец, состоится обручение Нилии и Эльлинира.