Девчонки изумленно посмотрели на нее, а тетя Ирана ничуть не волновалась, как будто все шло так, как и задумано.

Я быстро собралась в путь, а матушка в это время спорила со Жданом, который доказывал ей, что обязан нас охранять, поэтому должен отправиться с нами. Родительница что-то тихо ему отвечала. В итоге она победила, а недовольный Ждан отошел к костру.

Мы с маменькой пошли в лес. Идти по нему было приятно: запах хвои кружил голову, птичьи трели услаждали слух, легкий ветерок играл с волосами, а уходящие лучи красного солнышка согревали своим теплом.

– Куда мы идем? – спросила я, следуя за матушкой по неприметной тропинке.

– Увидишь, – последовал короткий ответ.

Я вздохнула и продолжила наслаждаться прогулкой.

Вскоре лес значительно поредел, и перед нами открылось поле, заросшее густой порослью молодых сосенок, березок и осинок.

«Совсем как у нас в имении», – подумалось мне. Потом вдруг я увидела покосившийся замшелый указатель, на котором еще можно было разглядеть полустершуюся надпись: «Демоновы кулички». Я хмыкнула:

– Так мы идем в заброшенную весь? Зачем?

– Нам в саму весь не надо, мы дальше пойдем. – Родительница даже не повернула голову в мою сторону.

Пройдя еще несколько десятков шагов по густой высокой траве, я увидела первый дом. Когда-то большой и добротный, теперь он представлял весьма жалкое зрелище. Ограда упала, крыша провалилась, дверь распахнута настежь и висит на одной петле, ставни сломаны.

Следующий дом находился в еще более плачевном состоянии, у него даже одна стена упала, а на просевшей крыше красовалась береза.

У третьего дома в траве валялись брошенные вещи: старые дырявые лапти, рваная одежда, разбитые горшки.

– Мам, а давно эту весь забросили? – поинтересовалась я.

– Да лет десять-пятнадцать назад.

– Почему? Не знаешь?

– Далеко от основного тракта, да и к дуайгарам совсем близко, люди в Мейск и Ворота перебрались. Оставались лишь старики, которые еще во время войны это поселение построили, вот и держались до последнего.

– М-да, – протянула я, с сожалением рассматривая разруху, царящую вокруг.

Внезапно краем глаза я заметила в кустах какой-то блеск. Тут же сорвалась с места и скрылась в сильно разросшемся малиннике.

– Ты куда? – послышался оклик маменьки.

Я целеустремленно лазила по колючему кустарнику.

– Нашла! – возвестила я, выкапывая из земли наполовину скрытый круглый медальон.

– Ого! – прокомментировала матушка.

– Что это?

– Это нагрудный знак одного из воинов дуайгаров, видимо, в этом доме в свое время проживал один из наемников, а знак у него остался в качестве трофея.

– То есть кто-то когда-то убил дуайгара, а потом сохранил его нагрудный знак?

Я с удивлением осмотрела круглый медальон с гравировкой и вырезанной посередине оскаленной пастью какого-то неведомого зверя. Если это дуайгар, то они действительно ужасны в этой их боевой ипостаси.

– Мам, а что здесь написано?

Маменька повертела медальон в руках.

– А хмар разберет! Это же дуайгарский язык. Я его не знаю.

– Кто тогда сможет перевести?

– Ты это лучше в академии спроси, – посоветовала родительница.

– Значит, мне можно забрать этот знак? – Я еще раз оглядела кружок из желто-красного металла.

– Это же красное золото! Считается, что уже сотни три лет назад все его месторождения иссякли.

– И что? – не поняла я. – Мне можно это взять или нет?

– Мм… – задумалась родительница. – Я слишком мало знаю про дуайгаров.

Я выжидательно смотрела на матушку, и она махнула рукой:

– Ладно, бери, когда вернемся, у тети Ираны спросим, а выкинуть никогда не поздно будет!