– Облака тяжелые, хотя и далеко, – Джей кивнул на сизую полосу где-то у горизонта. – Ветер гонит грозу от леса. Идти по степи в дождь ты еще не готов, придется переждать под замкнутым куполом.

– Это как городской? Такое можно в походе?

– Можно. Но затратно, долго и сложно. Либо закапывать, как в городах, либо не касаться земли. Мы с тобой будем сидеть на «летучке». Не очень удобно, но проще всего.

– Поэтому везде пишут, что степь любит дождь? Я так понял, ну, из-под земли что-то лезет?

– Из-под земли лезет все! – усмехнулся Джей. – Покажу, как чутье лучше станет. А пока поднимай маску: видишь мелкие блеклые цветы? Как будто выцветшие?

– Угу.

– Так выглядит велена до того, как ее превратят в наркоту. Для этого, вообще говоря, нужен сок, но это не важно. Запах таких вот «увядающих» усыпляет. В степи вообще стоит быть внимательнее к себе, я тебе это еще сто раз повторю. Разнотравье опасно. Аппаратуры бывает мало. Так что, если она молчит, а тебе что-то не так – поднимай маску и включай фильтры. На ту же велену часто нет отклика: в разряд опасных она не входит.

– Почему? Если это наркотик…

– Потому что пыльца не травит, а навеянный сон можно и побороть. Главное вовремя понять, что происходит. Так что просто запомни: у действительно увядающей велены цветки ржавеют от центра. Стебель тоже, но его не так видно. Вон пара штук… И вон. Это ясно? Велена может быть неприятна, когда ее много. Сейчас это не сыграет большой роли, но в бою притупляет реакцию, тормозит мысль.

– Угу… Запомнил. А мух здесь почему нет? Если эти цветы дурманят, то охотиться здесь проще всего, разве нет? Тем более таким полу-падальщикам.

– Нет. Действует только на людей, тварям на велену плевать. На запах точно и на сок, кстати, тоже. Жрут и не давятся. Велена вовсе не хищная – она так размножается. Выживает, как видишь, количеством.

Хаук снова просто кивнул. Разговор сделал путь короче, и неясная серая простыня, на которую издалека походили цветы, стала четче. Под ногами зашуршали опавшие пожухлые лепестки. «Ржавчина», повторил про себя Хаук, но джеево сравнение как-то не прижилось. Хоть опавшие цветы действительно покрывали землю ржавым налетом, те, что только начали увядать, как будто сочились кровью. И эта мысль засела в голове куда охотней, запустила под кожу мурашки и суеверный страх.

Страх, который с каждым шагом становился сильней и сильней. Иррациональный, непонятный, он вдруг показался Хауку знакомым. Мгновенно всплыл в памяти и каньон, и встреча с многоножкой – такая неожиданная, хотя чутье честно пыталось предупредить.

Хаук судорожно сглотнул и невольно ускорил шаг, теперь поравнявшись с учителем. Заметил вдруг, что Джей уже вовсе не безоружен: один из пистолетов только и ждет начала атаки. Жадно скалится в лучах подсматривающего из-за облаков солнца. Хищно подмигивает полной под завязку полосой заряда.

– Кто это?

Вопрос сорвался с губ помимо воли, и Хаук поспешил прикусить язык – вдруг помешает? Но Джей спокойно усмехнулся в ответ:

– Чуешь? Отлично. А сколько не скажешь? И где?

– Нет… Оно отовсюду. Давит со всех сторон, – честно признался Хаук. – Везде только страх.

– Ладно, что есть, то есть. Все равно прислушайся к себе, запомни. Так ощущаются обычно красно-желтые группы и слабые красные существа. Или же желтые, если их много. Сейчас как раз второй случай. Под нами система нор и ты чуешь ее обитателей. Они близко к поверхности, но не атакуют как черви. Попробуй успокоиться, осмотреться и сказать, у кого мы в гостях. Ты читал, должен справиться.