Сфера обзора выстрелила пологом темноты: «Ра» прыгнул.

Сознание прояснилось.

Паруса перед глазами Руслана исчезли: они теперь находились за кормой космолёта.

Чуть вверху и впереди возникло световое облако, за считаные доли секунды сформировавшееся в двойной конус космического крейсера. Конус – это была голографическая копия крейсера земного космофлота «Лалангамена» в натуральную величину («Ра» имел форму одиночного конуса) – скачком переместился влево по ходу движения самого «Ра», начал удаляться.

Какие-то крупные звёзды на фоне звёзд неподвижных сорвались с «небосклона» вслед за «динго». Отколовшийся от основного видеоизображения кусок малого виома показал тушу «крокодилочерепахи». Голографический пузырь заметили, и за ним бросились в погоню сторожевые «псы» Антенны.

На глаза упала чёрная накидка: «Ра» сделал ещё один прыжок.

На сей раз он зашёл с другого края Антенны, повторил сброс «динго» и тут же нырнул в «струну», чтобы через несколько мгновений выйти из «подпространства» в нужном районе – у обреза Большой Дыры, который Майкл Шеридан назвал «гиперповерхностью с бесконечным значением тензора Римана».

Они снова были в космосе – наедине с чёрной пропастью, сверкающей алмазными россыпями скоплений галактик в безбрежных просторах пространства. Однако в отличие от прежнего положения, когда группа располагалась в надёжно защищённых капсулах в глубинах космолёта, ощущения были другими. Драккар тоже был неплохо укрыт и даже имел полевые мембраны, маскирующие его размеры и конструктивные особенности, но одно дело – прятаться в боксах внутри огромного мощного корабля, другое – сидеть в кокон-креслах небольшого судна, пусть и скоростного, и маневренного, но не обладавшего серьёзными средствами защиты.

Впрочем, никто из членов группы об этом не думал и пути отступления не искал. Все хотели одного – выполнить поставленную перед ними задачу, и настраивали себя так, как умели.

Руслан подключил контур режима аффилированной связи с киб-пилотом драккара (это был обычный компьютер, не имеющий персональных характеристик, поэтому о режиме «один-на-один» речь не шла) и мог теперь мысленно управлять аппаратом с весьма приличной скоростью.

Марианна взяла на себя управление «сусликом» и программатором, получая ответы от двух систем сразу.

– Слим готов к приёму груза! – доложила она.

– Ждём, – отозвался Руслан, отводя драккар от раскрывшейся лепестками тюльпана капсулы слим-генератора на полкилометра, но не отключая магнитных захватов, удерживающих «суслик» не хуже троса.

Вокруг пока ничего особенного не происходило.

Паруса – хрупкий «морозный узор» на прозрачной бездне космоса – сияли в сотне миллионов километров «за спиной».

Кольцо красных звёзд, окружавших чёрный провал тьмы перед носом драккара, испускало угрюмое сияние, подчёркивающее угрозу, исходившую от провала.

Пару драккар – «суслик» сносило в этот провал, поэтому приходилось сдерживать снос постоянно работающими антигравами, но пока мощи двигателей драккара хватало, можно было не беспокоиться об этой проблеме.

«Ра» исчез, начиная дразнить сторожевых «псов» Антенны где-то у её края. Но увидеть его маневры пассажиры драккара не могли, аппарат не обладал мощными системами обзора, да и световой сигнал от космолёта долетал в эту область пространства не мгновенно, приходилось ждать минуты, так как их разделяло расстояние в десятки миллионов километров.

Не проявляли себя и «крокодилочерепахи», стерегущие Антенну, по тем же причинам: любой сигнал от них (не считая разве что «суперструнного» пакета) достигал глаз наблюдателей в драккаре далеко не сразу, тем более если они тоже находились далеко отсюда.