Турков замолчал.

Гольст поинтересовался насчет других девушек, которыми увлекался Ветров. Турков назвал дочь заведующего кафедрой в их институте. На ней Борис тоже как будто хотел жениться, но быстро охладел. Как понял Гольст, видимо, потому, что появилась Алиса Макарова.

Что же касается женщин, относительно которых Ветров не имел серьезных намерений, но с которыми проводил веселые ночи на даче в Быстрице и в городской квартире (разумеется, в отсутствие родителей), о них Турков ничего сказать не мог. Или действительно не знал эту сторону жизни своего друга, или не хотел его компрометировать. Во всяком случае, Олег уверял, что не принимал участия в похождениях Бориса.

Закончив допрос, Гольст предупредил Туркова, чтобы содержание состоявшегося между ними разговора не разглашалось. Олег твердо пообещал молчать.

– Вполне возможно, что Турков действительно не в курсе амурных похождений Ветрова, – сказал капитан Самойлов, обсуждая с Гольстом допрос Олега. – Бывает… Борис держит его возле себя, так сказать, для души. Чтобы тот пел ему дифирамбы. А с женщинами он развлекается на пару с Полонским. Этот более подходит для такой роли.

– Возможно, – согласился следователь. – Вы узнали что-нибудь относительно Виктора Зубова, брата Марины?

– Узнал, Владимир Георгиевич. У него алиби. С пятнадцатого августа по восьмое сентября он был в доме отдыха под Одессой.

– Может, попросил отомстить за сестру кого-нибудь из дружков?

– Таких дружков у Зубова нет. Он не водится с сомнительными типами.

– Ну что ж, эта версия отпадает. Посмотрим, что даст встреча с Изольдой Романовой. Пока все не могу с ней встретиться: болеет. – Гольст заметил, что капитан слушает его рассеянно, и поинтересовался: – Вы еще что-то хотите сообщить?

– Думаю… Странно получается. Турков говорит, что Ветров бедствует, на еду не хватает. А Бориса в последнее время несколько раз видели в ресторане «Метрополь». В частности, позавчера. А ведь это один из самых дорогих ресторанов в городе.

– Да? – удивился следователь. – Может, его приглашают?

– Не его, а он. Сорит деньгами, словно купец. Заказывает икру, коньяк, шампанское…

– Откуда же у него деньги?

– Насчет комиссионки Турков сказал не всю правду. Борис перетаскал туда не кое-что, а всю одежду, которая осталась от родителей, вплоть до нижнего белья. Более того, продал весь хрусталь, ковры и даже кое-что из мебели.

– Кутит в «Метрополе» с женой? – спросил Гольст.

– Нет, она сидит дома. Он бывает там в основном с преподавателями из своего института. В частности, с неким Кирсановым. Это, говорят, правая рука ректора.

– Ну и порядки в их институте! – покачал головой следователь. – Пить в ресторане со студентами! Борис ничего, как известно, не делает просто так. Но они…

– Да, – кивнул капитан. – Ветров явно чего-то хочет.

– Это самое «что-то» разгадать, по-моему, нетрудно. На носу распределение. Метит попасть в аспирантуру или же получить теплое местечко в городе.

– Точно, – подхватил Самойлов. – И еще, Владимир Георгиевич. Ветров нанял адвоката, чтобы тот помог ему получить в сберкассе вклад, положенный родителями на имя Ларисы.

– Любопытно… Но как же так? Жива сестра или нет, неизвестно, а он уже тянется к ее денежкам. Сумма большая?

– Тысяча рублей. Но и это не все. После смерти родителей Борис подал заявление о признании его наследником их имущества, в частности, дачи.

Как вы знаете, положенный законом срок для установления наследников – шесть месяцев – еще не прошел. А тут поступает еще одно заявление на право наследования – от матери Надежды Федоровны.