– И что у нас получается? – рассеянно поинтересовался Голубев.

– Получается, что Реброва отравили либо в тот момент, когда он уходил из банка, либо уже в гостинице. А если учесть, что он ничего не ел, а пил вместе с Хлопковым и Педро, то получается полная ерунда.

– А что ты скажешь о краже колье?

– К сожалению, мы не можем точно сказать, что произошло раньше – кража или убийство, – развел руками сыщик.

– Ничего, – слишком бодро произнес Голубев. – У нас не так много подозреваемых. Всего десять человек. Не может быть, чтобы никто ничего не заметил. Я бы поставил на Педро или Хлопкова, если бы не тот факт, что кража произошла в банке, – с сожалением произнес он. – А может, кто-то пробрался в кабинет ночью и утащил колье?

– Исключено, – покачал головой Эрик. – После того как кабинет был поставлен на сигнализацию, туда никто не входил. А утром колье уже не было.

– Значит, кража произошла сразу после того, как Хлопков и его товарищи покинули банк, – уверенно произнесла Мариша. – Секретарша не сразу сдала кабинет на охрану. Она сначала убрала мусор. Кто знает, может, в это время кто-то все-таки умудрился туда проникнуть и похитить колье?

– Проверим. А пока нужно узнать, не возвращались ли Педро или Сергей Александрович в гостиницу вчера вечером. А может, Ребровым кто-то интересовался? Да! Еще следует расспросить товарища Педро. Этого Алехандро. Во сколько они встретились? Жаль, что Хлопков живет один. Никто не сможет рассказать, во сколько он вернулся домой.

– Ты все-таки подозреваешь кого-то из этой парочки? – заинтересовался следователь.

– Я пока никого не подозреваю. Но этих двоих проверить легче, чем банковских работников. Кто-то из служащих мог украсть колье. Вот только как это выяснить? Вчера в банке царила праздничная атмосфера. Все были навеселе. Я уже попросил всех членов вчерашнего празднества хорошо подумать и рассказать обо всем, что показалось им подозрительным.

– Думаешь, они это сделают? Все-таки корпоративная этика…

– Вот именно, что корпоративная! Кому как не финансистам знать, насколько важно сохранить лицо. В конце концов, они могут потерять работу, если дело останется незавершенным.

– А ты бы на кого поставил? – с силой потерев щеки, спросил Голубев.

– Об этом рано говорить, – покачал головой сыщик. – Я еще не составил для себя ясной картины.

Мужчины замолчали. От этого звонок Маришиного телефона показался особенно громким. Она вздрогнула и схватила трубку.

– Мариша, деточка, – услышала она вкрадчивое воркование Надин. – Чем заняты?

– Тут одно важное дело… – начала она.

– Да-да, я знаю, – перебила ее маменька. – Но у меня возникла проблема. Мне нужно с вами посоветоваться. И постарайтесь не задерживаться!

– Ну, маменька! – воскликнул Эрик, загрузившись в машину. – Наверняка ее проблема яйца выеденного не стоит, а я иду у нее на поводу и беспрекословно исполняю все ее желания.

– Может, мне у нее поучиться? – мечтательно произнесла Мариша.

– Только попробуй! – пригрозил ей сыщик. – Двух дамочек с таким характером я точно не вынесу. Отгадай, с кем мне придется проститься?

Мариша надулась и отвернулась к окну.

– Вот так гораздо лучше, – хмыкнул сыщик.

– А мы куда? – спросила Мариша, заметив, что они свернули с дороги. – Дом в другой стороне.

– Заедем в гостиницу. Мне не дает покоя тот факт, что отравился только Ребров. Такого просто не может быть. Или же он с кем-то встречался, или…

– Или – что?

– Пока не знаю.

В гостинице давешний полицейский проводил их к администратору и, нахмурив брови, приказал, чтобы тот ответил на все вопросы высокого сыщика. Паренек лет двадцати пяти, и без того пребывающий в нервном напряжении, разволновался еще больше и закивал, словно китайский болванчик.