– Мам? – снова зовет ее Фиона, но на этот раз голос приобретает слегка истерические нотки. Видимо, она ощущает, что сейчас узнает что-то такое, что перевернет ее мир.

Я продолжаю сверлить Викторию тяжелым взглядом в ожидании, пока она озвучит дочери правду.

– Фи, – хрипло произносит Виктория. – Прости меня, дочка, – добавляет, и ее глаза закатываются.

Я едва успеваю подхватить Викторию на руки и не дать упасть на пол, когда она теряет сознание.

Аарон

Уложив Викторию на диван в гостиной, легонько шлепаю ее по щекам. Испуганная Фиона мечется вокруг и зовет мать. Та ожидаемо не реагирует.

– Принеси стакан воды, – приказываю резко. Она меня не слышит. – Фиона! – рявкаю так, что она дергается и бежит на кухню, а уже через секунду появляется с наполненным стаканом.

Окунаю пальцы в воду и брызгаю на лицо Виктории. Веки вздрагивают, и через пару секунд она открывает глаза. Моргает и обводит невидящим взглядом комнату, пока не фокусируется на мне. Из глаз тут же начинают бежать слезы. Подняв руку, она кладет ладонь на мою щеку, но я дергаю головой, и ее рука соскальзывает.

– Аарон, – произносит хрипло, и на лице появляется легкая, болезненная улыбка. – Сынок.

– Сынок? – слышу за спиной шокированный выдох Фионы, как будто в первый раз она не расслышала этого обращения.

Виктория пытается встать, но я давлю на ее плечо, заставляя оставаться на месте.

– Полежи, тебе сейчас нельзя вставать.

– О, боже, – выдыхает она и, накрыв лицо ладонями, начинает плакать. – Как ты здесь оказался? Господи, как же так получилось? – Убирает ладони и снова смотрит на меня сквозь пелену слез. – Каким же красавцем ты вырос. Такой мужественный. Только татуировки… Они лишние. Портят тебя.

– Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит?! – раздается грозный рык за моей спиной.

Если бы мое тело было покрыто чешуйками, они бы вздыбились. По ощущениям, волоски, покрывающие кожу, именно так теперь и торчат. Ненавижу этот голос, а еще более люто ненавижу его владельца.

Выпрямившись, поднимаюсь с края дивана. Расправляю плечи и, встав в полный рост, разворачиваюсь лицом к порождению ада. К ублюдку и подонку, который загубил так много жизней.

– Джулиан Майклс, – произношу, брезгливо скривившись. – Предводитель ублюдков и грязный, отвратительный, мерзкий таракан.

– Какого… Ты кто такой? – рычит он. – Пришел в мой дом оскорбить меня? Пошел вон! Иначе я сейчас же вызову полицию!

– Правда? – дергаю бровью. – И что шериф мне сделает? Привлечет к ответственности за то, что приехал повидаться с родителями?

– С какими родителями?! – выкрикивает Фиона. – Кто-нибудь объяснит мне, какого черта здесь происходит?!

– Фиона! – осекает ее отец. – Не смей поминать черта в моем доме!

– Ну?! – не обращая на его замечание внимания, она требует ответа.

Я поворачиваю голову в ее сторону и впервые ловлю себя на мысли, что у меня возникает непреодолимое желание забрать ее из этого ужасного дома.

– Давай знакомиться, Фиона, – произношу спокойно.

– Нет! – выкрикивает пастор и пытается выскочить, чтобы встать между мной и Фионой, но я отодвигаю его в сторону.

– Я – твой старший брат Аарон, – произношу, а ее глаза становятся просто огромными. Фиона хватает ртом воздух, но не может произнести ни звука. На заднем плане начинает рыдать Виктория, пастор выкрикивает какие-то проклятия. – Ты не знаешь меня, потому что ублюдок, которого ты называешь отцом, забрал меня у матери и отдал на воспитание в гребаную религиозную коммуну.

Пока Фиона переваривает сказанное мной, я убираю руку, отпуская Джулиана. Оказывается, все это время я сжимал его пасторский воротник.