— Идем, Иза. — Урфин подал руку. — Нам действительно пора.

Тисса ждала, присев на желтый валун. Она была задумчива, если не сказать — растеряна. Вряд ли ей доводилось видеть живого паладина. Мы переглянулись, и впервые я увидела в глазах девушки сожаление.

К воротам Высокого замка мы подошли даже не в сумерках — впотьмах. Пожалуй, из-за темноты, а еще из-за усталости я и не обратила внимание на рыцаря. Точнее, обратить-то обратила, но приняла за статую, которых здесь имелось во множестве. Но вот статуя, громыхая броней, преградила нам путь, и Тисса со сдавленным каким-то, отчаянным всхлипом распростерлась в поклоне. А Урфин как-то совсем уж обреченно произнес:

— Вечера доброго, Кайя. Не ждал тебя сегодня.

7. Глава 7. К нам приехал…

Не так страшен лорд, как его малюют.

Из откровений старшего конюха,

посетившего галерею изящных искусств,

открытую под патронажем и во славу лорда-протектора

Нет, я люблю сюрпризы, но только приятные, потому как если разобраться, то таракан в банке со шпротами тоже своего рода сюрприз, а вот удовольствия не доставит. Наверное, я подумала о таракане лишь потому, что сама вдруг ощутила себя насекомым. Маленьким, ничтожным и беззащитным жучком.

— Вечер добрый, — только и сумела выдавить я.

Рыцарь. Ну, рыцарь. Ну, огромный. Небось, на экологически чистых стероидах вскормленный. Так чего теперь, в обморок падать? Во-первых, камни грязные, во-вторых, не приучена наша светлость к обморокам. И потому держимся с достоинством, насколько это возможно. Разглядываем свежеприбывшего супруга.

Черт, он меня определенно одной рукой раздавить способен. Просто положит на плечо, и прощай, Изольда. В нем метра два роста, а если с этой штукой, которая из шлема торчит — нечто среднее между султаном цирковой лошадки и потрепанной щеткой, которой в доме убирают, — то и все два двадцать будет. Против моих-то полутора метров. Вширь их светлость тоже раздался.

А уж грозен-то…

Броня блестит, словно маслом намасленная. Тут тебе и шипы, и рогульки, и завитушки какие-то. Даже львиные морды имеются. Пасти раззявили и хвосты плаща держат. А ветерок его этак готичненько развевает за плечами лорда-протектора. Для полноты картины не хватает лишь кровавых сполохов за плечами. Ну, или дымов черных, зловещих.

В общем, задумалась я несколько, а очнулась от короткого и веского приказа:

— В замок.

Он бы еще «место» скомандовал.

— А ты, Урфин, ко мне!

Ага, это уже на «рядом» похоже. Я собиралась было возразить, но Тисса, вцепившись в руку нашей светлости, бодрой рысью потрусила в указанном направлении, и мне не оставалось ничего, кроме как последовать за ней. Куда только подевалась обычная ее девичья бледность? Щеки Тиссы полыхали, что породистые маки. А пальцы, сжимавшие мое запястье, были горячи.

— Ваша светлость, — остановилась она лишь у дверей, отделявших мои покои от общедворцовых, — при встрече с их светлостью надо делать реверанс.

— Сделаю, — пообещала я, изнывая от любопытства. — В следующий раз. Как встречусь, так прямо сразу и сделаю.

Больше всего я опасалась, что Гленна перехватит эстафетную палочку опеки надо мной, но Гленны не было. И вообще в покоях царила удручающая пустота. Только старый знакомец — кот, чье имя мне так и не удалось выяснить (мы сошлись на том, что я зову его Котом, а он под настроение отзывается), — возлежал на кровати.

— И где все? — поинтересовалась я у Кота.

Он зевнул и потянулся, пробуя когтями атлас.

— Понятно. Крысы покинули тонущий корабль. А ты, выходит, остался?

Могу поклясться, что Кот распрекрасно понимал человеческую речь, но отвечать считал ниже собственного достоинства. Сейчас он спрыгнул с кровати, подошел ко мне и потерся о ногу, то ли утешая, то ли подбадривая.