Одно из преимуществ, которыми мы сегодня вооружены, пытаясь справиться с мировыми бедами, – это информация. У нас ее очень много, особенно в том, что касается роста населения, факторов этого роста и его последствий. Например, если объединить все наши знания о емкости окружающей среды планеты и о темпах роста населения, неудивительно, что столь многие предчувствуют катастрофу. Угроза перенаселения кажется настолько серьезной, что критики концепции изобилия часто выдвигают следующий аргумент: если мы действительно обеспечим всех людей чистой водой, едой и т. д., то, при всем благородстве порыва, это приведет лишь к увеличению популяции и, соответственно, ухудшению ситуации.
На определенном уровне это совершенно верно. Если 884 миллиона человек, которым в данный момент не хватает воды, вдруг получат ее в изобилии, это определенно продлит им жизнь, то есть приведет к популяционному всплеску. Но есть основательные эволюционные причины, по которым этот всплеск не продлится долго.
Homo sapiens обитает на планете примерно 150 тысяч лет, однако до 1900 года только в одной стране мира уровень детской смертности был меньше 10 %.[48] Учитывая, что дети, став взрослыми, начинают заботиться о своих родителях, в местах, где детская смертность высока, люди стараются обзавестись большой семьей, чтобы увеличить шансы на более комфортную старость. Хорошая новость заключается в том, что верно и обратное. Как отметил основатель Microsoft Билл Гейтс в одном из своих недавних выступлений,[49]
ключевая вещь, которую вы можете сделать, чтобы уменьшить рост популяции, – это улучшить здоровье… Существует идеальная корреляция: как только вы улучшаете здоровье, меньше чем через поколение популяционный рост пойдет вниз.
Гейтс знает об этом, поскольку он ознакомился с огромным количеством данных о росте народонаселения, которые были собраны в ходе последних сорока лет. Марокко, например, – очень молодая страна.[50] Более половины марокканцев – это люди моложе 25 лет; почти трети еще не исполнилось пятнадцати. То, что сейчас в стране столько молодежи, – это сравнительно недавнее явление, но вовсе не потому, что раньше марокканцы не хотели иметь много детей. В 1971 году, когда уровень детской смертности был высок, а ожидаемая продолжительность жизни низка, марокканские женщины рожали в среднем 7,8 детей. Но после того как были сделаны огромные шаги в улучшении качества воды, санитарии, заботы о здоровье и правах женщин, уровень рождаемости в Марокко пошел на спад. Сегодня среднее количество детей на женщину сократилось до 2,7, а рост населения снизился до отметки менее 1,6 % – и все это потому, что жизнь марокканца стала более долгой, более здоровой и более свободной.
Джон Олдфилд,[51] управляющий директор правозащитной организации WASH, деятельность которой направлена на решение глобальной проблемы чистой воды, объясняет это таким образом:
Лучший способ контролировать ситуацию – это увеличить выживаемость детей, давать образование девочкам и как можно шире распространять знания о контроле над рождаемостью. Наиболее важная из этих трех проблем – сокращение детской смертности. В сообществах, где ее уровень составляет почти треть от общего числа детей, большинство родителей предпочитают иметь семью как можно большего размера. Они рожают новых детей вместо умерших, рожают «для подстраховки», в надежде, что хотя бы часть из них выживет, – и в итоге население растет. Это может показаться парадоксальным, но искоренение оспы, предотвращение других болезней с помощью вакцинации, а также борьба с желудочно-кишечными инфекциями и малярией – это лучшая программа планирования семьи из всех, что когда-либо изобретали. Высокий уровень заболеваний, особенно тех, что поражают более бедные слои населения, повышает уровень детской смертности, а это, в свою очередь, повышает уровень рождаемости. Чем меньше детей умирает, тем меньше рождаемость – связь между этими явлениями действительно самая прямая.