Во всех сказках о волшебном народе, что я читала или слышала в детстве, никогда не говорилось о подобных штуках. Где магия, а где ткацкие станки?

С десяток чернокрылых бабочек сорвались с нагретого на солнце металла и разлетелись в стороны, когда мы подошли к основанию диковинного механизма. Туда, где, чуть вынесенное вперед и вверх, на помосте возвышалось подобие бронзового трона.

Трон почти не пострадал от времени. Только металл покрылся патиной да на сидении лежал бледно-зеленый лишайник, похожий на выцветший коврик.

– Что это?

– Аванпост. Вставляешь недостающую деталь, – он кивнул на «трон» и сардонически улыбнулся, – и все начинает работать. Разумеется, при условии, что на другой чаше весов, находится мировое зло.

– Я не понимаю.

Элвин вздохнул:

– Его создали боги, Элли. Для защиты мира от Хаоса, для плетения нитей в полотне судьбы. Вот сюда, – похлопал по бронзовой поверхности, и та отозвалась неожиданно звонко и певуче, – предполагалось вставать Стражу, чья очередь нести дозор. Однако с Хаосом вышла накладка, так что игрушка не пригодилась. Думаю, еще пара сотен лет, и даже в местном благодатном климате от этой штуковины ничего не останется.

Я поняла из его рассказа только одно: что я ничего не поняла.

Боги? Он хочет сказать, что вот эту странную машину создали боги?! Но зачем богам машины? И кто такие стражи?

И что самое обидное – не похоже, чтобы Элвин издевался или специально пытался меня запутать. Просто он обращался больше не ко мне, а к себе самому.

В этот момент с другого конца поляны донеслось мемеканье, и я сразу вспомнила, зачем мы здесь и зачем у меня в руках подойник.

Коза выглядывала из-за молодого дубка. Я никогда не думала раньше, что козы умеют улыбаться, но она именно улыбалась. Еще глумливее, чем маг. И я поняла, что это не мы ее выслеживали, а она дала себя найти.

Элвин тоже услышал Хейдрун и обернулся.

– Ну что, откроем сезон охоты на коз? – спросил он, разминая пальцы. – Я могу поймать ее силовым лассо.

– Погоди. Я так попробую.

– Ты уже пробовала «так».

Тем не менее он пожал плечами и вмешиваться не стал.

А я пошла к козе медленно-медленно. И все время, пока шла, говорила с ней. Негромко. Рассказывала, как важно мне вернуть Саймона. И что королева позволит мне с ним поговорить, только если я смогу подоить Хейдрун. И что дома у меня маменька и две младшие сестры. И они тоже очень-очень ждут нашего возвращения.

Коза слушала. Ее смешные длинные уши шевелились, и как-то было видно, что она и правда все понимает.

А я продолжала рассказывать, как надеюсь, что уважаемая госпожа Хейдрун прислушается к моей просьбе и даст немного молока. А если ей потом захочется, я с ней побегаю. Ей же, наверное, скучно тут одной…

Коза вышла из-за дубочка. Встала, косясь на меня. Она была красивая – совсем не вонючая и непохожая на деревенских коз. Очень чистая с длинной шелковистой шерстью и умной мордой. Мне даже неловко стало, что я раньше о ней так плохо отзывалась.

Это было как свист ветра над ухом. Негромкий, но противный. И в ту же минуту Хейдрун рухнула на траву и задергалась, безуспешно пытаясь вырваться из невидимой сети.

– Ну вот, сейчас завяжу узлы, и дои ее хоть весь день, – услышала я насмешливый голос.

Маг приближался, на ходу сматывая в клубок невидимую нитку.

– Пусти ее немедленно!

– Не говори ерунды. Отпущу – потом не найдешь, – он подмигнул. – Ловко ты ее отвлекла.

Я аж задохнулась от возмущения. Так нельзя! Это же подлость какая-то! Хейдрун мне доверилась, а теперь получается, что я ее обманула.