– Иди, Элисон, – повторил отец Вимано с таким видом, как будто знал, что делает.

Я и ушла.

Больше я его в живых не видела.

– Терранс!

Молчание.

– Терри, выходи. Ну пожалуйста!

Тихий смешок. У стены появился полупрозрачный силуэт:

– Чего тебе, Элли?

– Терри, мне ужасно плохо. Мне надо кого-нибудь обнять и поплакать! Я так больше не могу!

– А я тут при чем?

– Гад! Гад ползучий, – я села на кровать и заплакала.

Призрак опустился рядом:

– Ты же знаешь, я не могу тебя обнять.

Я сердито отвернулась. Обняла подушку, уткнулась в нее, но все равно чувствовала, как Терранс смотрит ласково и насмешливо. Под его взглядом слезы сами высыхают, но я все равно продолжала выдавливать из себя всхлипы. Очень хотелось, чтобы он меня пожалел и утешил.

– По какому поводу плачем, Элли?

– А то ты не знаешь? Ты же всегда рядом.

– Все равно расскажи. Станет легче.

– Все не так. В моей жизни все не так, Терри. Моя мать – истеричка, единственный друг – призрак. Мой брат сбежал с ши накануне слушания дела о наследстве. У меня приступы падучей, галлюцинации и провалы в памяти. И в довершение всего на мне хочет жениться мерзкий зловещий горбун. Этого недостаточно, чтобы плакать?

– Ну, если смотреть на дело с такой стороны…

– А с какой еще, Терранс?

– Можно перебирать свои утраты и становиться беднее. Можно вспоминать, чем владеешь, и становиться богаче. Не ты ли недавно жаловалась, что на тебе никто не хочет жениться?

– Ох, Терри. Лучше бы это оказалось правдой… Ты видел Блудсворда?

– Нет.

– Почему?

Странная улыбка пробежала по призрачным губам:

– Когда он рядом, я не рискую даже подглядывать. Он слишком опасен.

– Почему этого никто не замечает?

– Люди смотрят глазами. У тебя зрячая душа, Элли.

Я отбросила подушку и сердито вытерла слезы:

– Толку от нее. Знать бы, существуешь ли ты на самом деле. Может, Китти права и я чокнутая. А ты – мой воображаемый друг.

– Ты не можешь сомневаться во мне и в то же время просить помощи. Выбери что-то одно.

Я подняла голову. Сейчас Терранс почти не просвечивал.

Странно, но он рос вместе со мной. По чуть-чуть, незаметно, но все же. Я раньше думала, что призраки не растут.

Сейчас его издалека можно принять за подростка. Ростом едва с меня, даже чуть ниже. Скуластый, бледнокожий, с раскосыми зелеными глазами. Темные взъерошенные волосы слегка вьются на концах. Короткий жгут косички, от правого виска перевитый разноцветными шнурками.

Красивый. Очень.

Я всегда любила смотреть на него. Как он двигается с мягкой грацией, как улыбается. Любила его негромкий голос. И его жестокую правдивость.

Если бы он был настоящий…

– Тебя ведь никто не видит, кроме меня, Терри.

– Так надо.

– Толку от тебя, – горько сказала я. – Не обнимешь, не утешишь. Одни поучения.

Призрак покачал головой.

– Принцесса, зачем вы ждете, что я буду делать то, что вы и сами в силах сделать?

– Вот об этом я и говорила! Одни поучения. И давно хотела спросить: почему «принцесса»?

– Потому что до королевы тебе еще расти и расти.

Вот всегда он такой.

– Слушай, Терри. А зачем я Блудсворду? Он мог бы найти жену знатнее, богаче…

– А я откуда знаю, – призрак очень натурально удивился. Так натурально, что я поняла: знает, но не скажет. – И да, я дам тебе кое-что гораздо лучше утешений. Совет.

– Дай совет. Что мне делать? Саймон мог бы меня спасти, но Саймона здесь нет.

Терри покачал головой в удивлении:

– Это же очевидно! Найди его и заставь вернуться.

– Как?! Подойти к ближайшему холму и постучать?

– Общение с сестрами плохо влияет на тебя, Элли. Неужели ты откажешься от путешествия только потому, что не знаешь дороги?