— Нет, — стушевалась я. — Но, мистер Селиваний, иногда под личиной добра может скрываться первородное зло.

— Я согласен с Лараэль, мистер Селиваний, — поддержал меня Арден. — Вспомните Латея. Сколько добра кузен императора сделал, а что в итоге?

Эдвард хмуро посмотрел на начальника отдела запрещенных зелий и тяжело вздохнул. Я отвела взгляд в сторону, чтобы не выдать своего смятения. Сам того не зная, Арден привел очень неудачный пример. Но ни я, ни мистер Селиваний не имели права ему об этом сказать. Клятва на крови о неразглашении тайны императора и его кузена не позволяла нам открыть правду.

— Так, хорошо, — нарушил молчание Эдвард. — Прорабатывайте версию с приближенными Его Величества. Самого императора пока даже не рассматривайте, чтобы не отвлекаться. Там и без него подозреваемых достаточно. Завтра я иду на доклад к Расмилю. Обсудим с ним ваши подозрения, — он хмуро посмотрел на нас и, выдавив улыбку, проговорил: — На сегодня все, можете идти.

Распрощавшись с мистером Селиванием, мы с Арденом разошлись по своим отделам. Оказавшись у себя в кабинете, застала там только угрюмого Хаспри. Встревоженный вид оборотня не на шутку меня напугал. Присев рядом с ним, я вопросительно посмотрела на него и настороженно поинтересовалась:

— Что стряслось?

Тяжело вздохнув, оборотень печально взглянул на меня и тихо проговорил:

— Помнишь, я рассказывал о своем приятеле, который пропал? — Я осторожно кивнула в ответ. — Его убили, Лара.

— Хаспри… — я с сочувствием посмотрела на коллегу.

— Его обнаружили в гостиничном номере в центре Шупад неделю назад. Но опознали только сейчас, — он сокрушенно покрутил головой и печально посмотрел на меня. — Ойлами зачем-то снял номер на имя Калаш Фирзу недели полторы назад, как раз перед тем, как обещал прибыть в Ливви. А в субботу утром горничная обнаружила его мертвым, — еле слышно проговорил Хаспри. — Из-за того, что он назвался чужим именем, его не сразу смогли опознать. Преквизиторы Шупад долго пытались выяснить его личность, пока не пообщались с начальником отдела убийств Гиозо. Он, покойный Ойлами и я дружим… дружили уже многие годы. Конечно, в последнее время мы мало общались, но Гиозо сразу опознал приятеля.

— Хаспри, почему тогда Ойлами не пошел к другу? — искренне удивилась я.

— Думаю, Ойлами не хотел подставлять Гиозо, — неуверенно пожал плечами оборотень. — Если его предположение окажутся ложными, а Гиозо к ним прислушается и начнет расследование, то вполне может лишиться своего места. Мне проще, — Хаспри печально хмыкнул. — Но теперь они точно заинтересуются информацией, которой владел Ойлами. Хотя местные преквизиторы и не отвергают версию об естественных причинах смерти, так как видимых следов насилия на теле Ойлами не обнаружено, но больше склоняются к убийству. Ждут отчет анатомов.

— Естественных причин? — с сомнением переспросила я.

— Я тоже в этом сомневаюсь, Лара, — невесело хмыкнул Хаспри. — Это убийство! Готов поспорить на что угодно, — он помолчал немного, затем тяжело вздохнув, продолжил: — Сегодня я отправлюсь в Шупад. Дистр отпустил. Надо родителям Ойлами помочь с… похоронами, — еле слышно прошептал оборотень и удрученно покрутил головой.

— Хаспри, мне очень жаль, — я подошла к нему и обняла.

— Знаешь, Лара, — тихо произнес он. — Ойлами хотел мне рассказать что-то очень важное. Я уверен в этом. Он и погиб из-за этой проклятой информации. Я должен выяснить, что именно Ойлами хотел поведать, но не успел.

— Ты хочешь сам найти его убийцу? — осторожно поинтересовалась я, возвращаясь за свой стол.