Подождем. Я все равно сейчас буду занята на съемках еженедельных криминальных новостей.

Подтягиваются коллеги, начинается шум, суета. Подходят ко мне, поздравляют, обсуждают репортаж, делятся мнениями. Во всей этой чехарде едва не пропускаю звонок на мобильный.

— Добрый день, это курьер. Я привез вам посылку. Сможете получить? — быстро выпаливает мужской голос, и я тут же с облегчением выдыхаю, потому что при моей работе звонки с незнакомых номеров чаще всего ничего хорошего не приносят.

— Да, конечно, сейчас приду, — растерянно отвечаю и пытаюсь вспомнить, что за последнее время я заказывала.

Спускаюсь на первый этаж, в фойе замечаю только одного парнишку в курьерской форме, но он почему-то держит в руках не посылку, а шикарный букет цветов.

— Здравствуйте, а вы ничего не перепутали? — я начинаю догадываться, кто мог прислать эту красоту.

— Если вы Агата Аверина, то ничего, — юноша вручает мне посылку и уходит.

— А от кого букет? — кричу ему вслед.

— Там записка есть. Извините, мне пора.

Я осторожно касаюсь нежных бутонов. Лепестки приятно щекочут кожу. В душе радуюсь как ребенок. Зарываюсь носом в цветы и глубоко вдыхаю нежный аромат. Мне никогда не дарили таких огромных букетов, да мне вообще никаких не дарили. Не меньше ста штук кустовых роз. Как дурочка стою в фойе и улыбаюсь, прижимая к себе подарок.

Лешка… Знаю, что это он. Больше некому. Даже не знаю, радоваться или огорчаться тому, что не послушался меня и не теряет надежду пригласить на второе свидание.

Достаю розовую записку, пока поднимаюсь на лифте, но развернуть ее одной рукой не получается, второй я еле держу букетище. Выхожу на своем этаже. Погруженная в мысли, ничего вокруг не замечаю.

— Агата, — услышав за спиной голос генерального, я оборачиваюсь, и радостная улыбка мгновенно сползает с моего лица.

Рядом с Иваном Сергеевичем стоит Тимур. Застигнутая на месте преступления, я впиваюсь в него напряженным взглядом, чувствуя, как горлу подкатывает тошнота. Паника буквально парализует меня.

В темном костюме, рубашке, застегнутой на все пуговицы. Идеальный узел галстука затянут, как всегда, очень туго. Удивительно, как он вообще может дышать. Он смотрит холодно и безразлично. Когда-то я принимала это за сдержанность и невозмутимость. И мне безумно нравились эти качества. В противовес моей импульсивности. Я думала, что мы идеально дополняем друг друга. Теперь я понимаю, что даже ломать человека можно с абсолютно равнодушным взглядом.

6. Глава 6

Тимур никогда не показывает эмоций. Ни плохих, ни хороших. Но за восемь лет я изучила его досконально. Едва приподнятая левая бровь значит, что я провинилась и он сейчас мной недоволен. А долгий взгляд на букет в моих руках не оставляет никаких сомнений.

— Доброе утро, — медленно, через силу подхожу к мужчинам.

— Вот, Тимур, познакомься: это звезда моего телеканала. Агата Аверина. Вы ведь не знакомы?

Скрывать наши отношения было его предложением, чтобы никто не обвинил самого влиятельного продюсера в телевизионной среде, что он продвигает свою девушку. Гораздо позже я узнала, что причины были совсем иные.

— Имел честь. Но это было очень давно, — голос и мягкая улыбка обволакивают собеседника. Он мастерски умеет манипулировать и располагать к себе людей.

— У меня с утра телефон из-за нее разрывается. Сам губернатор звонил, орал, — слегка понизив голос, генеральный тычет указательным пальцем в потолок.

— А ты не боишься такие материалы в эфир пускать? В лучшем случае кресла лишат, а в худшем… кто его знает, — задумчиво произносит Тимур. — Да и девочка молодая. Зачем ей жизнь портить?