Дура.

– Чего ты не понял? Мария Ильинична Степанова побледнела, просто взглянув на фотографию? Или взглянула на нее после твоих слов и побледнела?

– Это что-то меняет? – Мишка злобно фыркнул. – Хочешь сказать, что ее так пугает судьба каждого несчастного, что она постоянно белеет до синевы, потом оседает на стульчик, не замечая, что мнет попой дорогой плащ и прикрывает лицо руками, вот так?

Большущие растопыренные пальцы легли на пухлые Мишкины щеки.

– Она же едва не расплакалась, Макс! Никто из жильцов так не реагировал. Никто, только она!

– И как объяснила свое поведение?

– А никак. Просто, говорит, перепугалась за бедную девушку, потому что наверняка с ней что-то стряслось, раз я у Степановой в гостях.

– Умная девочка, – неожиданно похвалил Назаров. – И что было дальше?

– А дальше ничего. Она взглянула на часы. Забормотала, что спешит, начала теснить меня к выходу. Да, говорит, слышала что-то о машине, которую увозил эвакуатор. О девушке, которая ходила по квартирам и задавала вопросы. Слышать слышала, а видеть – нет. К ней Настя Глебова не заходила. Будто бы.

– Вот так-то, Миха, – развел руками Назаров. – Снова тупик. А кто те остальные, которыми интересовалась в ЖЭКе погибшая Глебова? Что о них можешь сказать?

– Да погоди ты, Макс, с остальными. Погоди!

Борцов выбрался из-за стола и медвежьей походкой заходил по кабинету. Говорил долго, сумбурно, без конца взмахивал руками, когда Назаров пытался возразить. Минут через пятнадцать встал перед ним с вытянутой рукой и принялся загибать пальцы.

– Итак, подведем итоги. Первое: Степанова неадекватно отреагировала на фотографию, из чего я делаю вывод, что она знала убитую.

– Или просто видела. – Назаров тоже палец загнул.

– Второе: Степанова, со слов Матрены Митрохиной, проживающей в соседнем подъезде, ведет скрытную жизнь.

– Или просто необщительна. – Второй палец на левой руке Назарова загнулся.

– Третье: к ней ездит, не часто, но ездит любовник. – Борцов выразительно приглушил голос.

– Это не запрещено законом, – лукаво улыбнулся Назаров.

– Но он прячется!

– Значит, есть причины. Может, он женатый человек, Миха! Степанова свободна, а он нет. Логично. Никакой загадки.

И вот тут Борцов, гад, все-таки сумел его добить.

– Он не просто женатый человек, Макс. Он к тому же занимает очень высокий пост в нашей структуре.

И Мишка назвал фамилию.

– Да ладно! – ахнул Назаров. – Это кто? Снова пенсионерка из соседнего подъезда?

– Ага. – Он мотнул тяжелой башкой. – Пару раз видела, как гражданин крадется по двору. И проследила. Проводила до машины, как полагается, номер записала. И забыла на какое-то время. Пока я ее не спросил о странностях, которые могли происходить в их дворе. Она мне номерок и представила. А я его наизусть знаю. Да и ты тоже.

Назаров нахохлился. История переставала ему нравиться. Очень и очень скверной выходила эта история. Если Настя Глебова вела наблюдение за гражданином, им с Мишкой хорошо известным, а потом ее находят с ножевым ранением в лесополосе неподалеку, то…

То выходило черт знает что! Он просто отказывался в это верить. Да и права не имел.

– Какие-нибудь еще странности происходят в этом дворе? Что еще утверждает пенсионерка Митрохина? Инопланетяне не высаживались? – попытался он пошутить.

– Зря ты так, Макс, – беззлобно упрекнул напарник, возвращаясь за свой стол. – Дыма без огня не бывает. Настя Глебова вполне могла…

Конец ознакомительного фрагмента.