Ах, у него семейные проблемы!.. Рановато пока на них сетовать.

Пусть ещё свалит на меня свои трудности, козлище!

Хочется пойти и выдать всё как на духу, высказать, какие у него семейные проблемы. За сморчок свой испугался, бедняжка.

Муж возвращается расстроенный. Наверное, получил хороший нагоняй от босса? Теперь будет ходить как в воду опущенный, но мне и слова не скажет. Боится, что «узнаю» о его величайших похождениях.

— Вот ключи. Пожалуйста, будь осторожна, Анют, — отрешённым голосом произносит муж, положив ключи на комод.

— Ты за меня переживаешь или за машину свою?

— Конечно, за тебя, глупышка.

Антон присаживается на кровать и обхватывает голову руками. В сердце ёкает что-то. Хоть и отчётливо помню, что застукала его на измене, а ведь любила эту сволочь. Мне жаль его. Может, стоит отпустить? Сказать, что правду знаю, послать на все четыре стороны?

Присаживаюсь рядом и кладу руку на плечо мужа. Он вздрагивает, выдавливает улыбку и смотрит на меня, словно в это мгновение готов сознаться во всём, но нет… Мне просто показалось.

— Что случилось? Начальник ругался на тебя? Ты такой грустный?

— Да всё хорошо, кисуль. Я просто устал. Сил что-то нет. Может, я заболел? Наверное, прилягу спать, пока ты ездишь к бабуле. Привет ей передавай от меня.

Говорит так, словно он — невинная жертва, ей-богу! И ведь, что самое противное, — на меня это действует. Справлюсь ли я? Смогу ли довести месть до конца, если мне уже сейчас стало жаль его?

— Ладно. Договорились. Коробки поможешь вниз спустить? Всё-таки их немало пришло за неделю.

Ну а что? Пока он мой муж, вот пусть и помогает. Не просто так же живёт в моей квартире. А сближаться я с ним не планирую. Не смогу забыть, как он похотливо втыкал свою вилочку в аппетитную булочку.

— Конечно, любимая. Помогу. Говори, что нужно спустить.

Я показываю Антону на коробки, которые следует погрузить в багажник. Они нетяжёлые, и я бы справилась одна, но придётся в несколько ходок, а мне лень. И вообще… мне стоит как можно быстрее убраться от муженька, чтобы не проникаться к нему тёплыми чувствами и жалостью. Если сейчас жалею его, то что будет потом? Когда доведу его до ручки и исполню свой план?

Муженёк помогает спустить коробки и погрузить их в багажник. Несколько приходится поставить на заднее сиденье в салоне, ведь там особенно хрупкие товары.

— Ну всё, кисуля, будь умницей. — Антон целует меня в лоб и уходит.

А ведь всё было так хорошо.

Я влюбилась в этого очаровательного засранца, думала, что вместе до конца жизни будем. Он так красиво заливал о любви, что я бы никогда не подумала об измене. Гад! Гад! Гад!..

Сажусь в машину и пытаюсь расслабиться. Пусть хотела тюкнуть её ненароком, но жалко мне. Эта металлическая ласточка ведь совсем не виновата, что её хозяин…

Взгляд прилипает к помаде, валяющейся на полу около пассажирского сиденья.

— Он ещё и в машине со своей булкой был? — спрашиваю я у самой себя.

И теперь так противно, что сил никаких нет. Тошнотворный ком связывает горло. Я не смогу поехать на этой машине. Меня вывернет по пути, потому что я понятия не имею, чем они тут занимались.

Набираю номер подруги и замечаю в зеркале заднего вида свой взгляд, полный слёз.

— Валюш, получилось со страховкой?

— Да. Оформила. Деньги, кстати, без подтверждения списались. Уже действует. Можешь пользоваться.

— Ты даже не представляешь, как выручила. Я заеду к вам вечером после бабушки. Сейчас только отвезу ей все.

— Ага! Давай! У меня тут клиент, так что вечером поговорим.

Валя сбрасывает звонок, а я шумно выдыхаю и выхожу из машины супруга. Так хлопаю дверцей, что аж стекло звенит. И пусть жалко было портить имущество, а теперь и к нему отторжение. Сколько булочек уже повидала эта бедная машинка?