— Не отпускай меня, — шепчет, вынудив меня в изумлении замереть.

— Просто помогу разуться, — мой голос хрипит и срывается. — Никуда не уйду.

Усаживаю девушку на стул, с трудом расцепляю тонкие ручки. Стаскиваю с неё обувь. Она вновь плачет, сильно сотрясаясь в рыданиях. Косметика потекла, на щеках дорожки слёз.

— Что со мной не так? Почему со мной постоянно так? Я бракованная. Ущербная. Больно. Всегда больно.

— Тише, малыш. Тише, Вишенка, — провожу пальцами по влажной щеке.

Хорошо помню вкус её губ с помадой с привкусом вишни.

Я понимаю, что истерика вызвана сильным ударом. Скорее всего у девчонки сотрясение. И я знаю, что в таких случаях просто необходим постельный режим.

— Всё с тобой хорошо. Просто уроды попадаются. Тише.

Снова беру Галю на руки. Она жмётся ко мне, тихо всхлипывает. Усаживаю девушку в старое кресло, достаю из шкафа футболку. Переодеваю, дыша через раз и стараясь не смотреть на красивое стройное тело с плавными изгибами.

Только сменив одежду, укладываю Галю в кровать. Накрываю одеялом. Хочу уйти, но ледяные тонкие пальчики смыкаются на запястье.

— Не уходи.

Я опускаюсь на кровать рядом. Девушка прикрывает глаза, через несколько минут засыпает. Дыхание выравнивается.

Я долго лежу, вглядываясь в расслабленное лицо Гали. Уверен, что утром она снова выпустит колючки и начнёт мне хамить. Поэтому просто рассматриваю умиротворённое лицо. Даже потёкший макияж ни капли не портит её.

Вскакиваю, когда звонит телефон. Бегу в коридор, чтобы успеть до того, как Галя проснётся. Санёк. Подношу телефон к уху.

— Слушаю.

— Привет. Как твоя девчонка? В больницу отвёз?

— Нет. Она не захотела. В квартире деда, — голос срывается, сипит. — Только уснула. На лице синяк уже появляется, — в моём голосе рычание.

Я снова дико злюсь. Снова трясёт от желания избить Никиту и переломать все кости.

— Яна как? Сегодня осмелился? — сил подкалывать друга нет. Сейчас я слишком хорошо его понимаю. И поэтому спрашиваю с искренним интересом в голосе.

— Она у меня, Дим. Ей что-то подсыпали в напиток, — голос друга скрипит как у старика.

— Что именно?

— Что-то стимулирующее возбуждение, — выдыхает едва слышно.

— Влад, скорее всего, — понимающе отвечаю я. — У него этой х*рни много. Д*рьма кусок. Как Яна?

— Она… — хрипит. Его голос срывается. — Спит сейчас.

— А ты как? — тру лицо ладонью. — Держишься? Не сорвался ещё?

— Готов расчленить этого мудака. У меня уже нет никаких сил. Я просто… Яна… Сейчас со мной. И я… — замолкает.

Я слышу, что у друга от чувств спирает дыхание. Слишком хорошо знаю, насколько сильно Саня любит девушку.

— Не сможешь уже отпустить, — с пониманием хмыкаю я.

Потому что я чувствую то же самое. Потому что Галя сейчас спит в моей кровати. В моей футболке. Она насквозь пропитается моим запахом. Мной. Чёрт. Снова желанием пах сводит.

— Да, — тихо отвечает Саня.

А я прекрасно знаю, что друг по голове проводит рукой. Будто воочию вижу.

— Ну и хватит ссать, Сань. Бери уже всё в свои руки. Ты для неё спаситель. Герой. Так действуй, не теряй возможности.

Молчит. Только тяжело дышит в трубку. Потом выдаёт с мучением:

— Она мл*ть в два раза меньше, чем я, Димон. В два раза. Я сегодня только осознал, когда в руках держал. Я её талию почти полностью двумя руками обхватываю. Она…

— Сань, — перебиваю друга. — Хватит. Просто вали к ней и сопли на кулак намотай.

— Да пошёл ты нах*р, — рычит, но я слышу улыбку в его голосе.

— Побежал. Бывай, Сань, — сбрасываю вызов.

Возвращаюсь в комнату, где Галя спит на кровати, полностью скинув одеяло на пол и прижав ноги к груди. Поднимаю одеяло, ложусь на кровать позади девчонки, накрываю нас. Носом зарываюсь в волосы на её затылке и медленно проваливаюсь в сон, с улыбкой ожидая наступления утра. И колких фраз с её стороны.